Ретранслятор в Обнинске был похож на изящный розовый куб, над которым возвышалась ажурная решетчатая башня с белыми полусферами антенн наверху. Когда «Мерседес» Гумилева подъехал к кубу, вокруг уже собралась довольно большая толпа. Андрей и Катарина под вспышки фотокамер вышли из машины и направились к башне.
Андрей под аплодисменты перерезал красную ленточку (этот обычай всегда раздражал его) и разбил бутылку шампанского о стальную опору ретранслятора.
— Поздравляю, Андрей Львович, — к нему подошел солидный мужчина с сонным, слегка обрюзгшим лицом — заместитель министра связи Берман. — Я, признаться, не верил, что вам удастся пробить этот проект. Тем более за столь короткое время.
«За те откаты, которые берет твое ведомство, все можно было сделать в два раза быстрее», — подумал Гумилев. Вслух он сказал:
— Это наша общая победа, Аркадий Семенович. Так что примите и мои поздравления.
Сияющий президент новой компании сотовой связи «Черника» — молодой человек с дипломом Гарварда и модной испанской бородкой — торжественно вручил Гумилеву и Катарине два небольших коммуникатора — серебристый и угольно-черный.
— Вся информация, поступающая на эти устройства или передающаяся с них, полностью защищена от прослушивания и сканирования, — объявил он. — Коммуникатор «Черника» — настоящий невидимка в мире сотовой связи!
— Благодарю. — Гумилев, усмехнувшись, пожал маленькую энергичную ладонь президента. Парня рекомендовала, естественно, Катарина, и он, разумеется, уступил, однако чуть позже провел ему в заместители одного из людей Санича. — В самое ближайшее время нам понадобится несколько тысяч таких устройств.
— Все будет готово, Андрей Львович, — заверил его выпускник Гарварда. — Вам нужно только сообщить, сколько, когда и куда доставить.
— Ты молодец, — шепнула Катарина, когда они наконец отделались от президента «Черники». — Бабушка будет довольна, что все сделано в срок и на высоком уровне.
Гумилев сделал вид, что изучает новый коммуникатор.
— Надеюсь, ты тоже выполнишь свое обещание, — сказал он негромко. — Верни мне дочь.
— А как насчет няни? — лукаво улыбнулась Катарина. — Ты по ней тоже соскучился?
— Верни мне дочь, — повторил он хмуро. — Ты говорила, что это можно сделать месяца через три. Прошло уже два с половиной.
— Я говорила — месяца три-четыре, — поправила его Катарина. — Пока что ты все делаешь правильно. Когда эти телефоны, — она постучала ногтем по серебристому корпусу своего коммуникатора, — окажутся в руках тех, для кого они предназначены, я смогу убедить бабушку отдать тебе Марусю. Или, может быть, нужно сказать — отдать Марусю?