— Не нужно, — Андрей спрятал программу в карман. — Мы найдем дорогу сами.
Вечер был еще в самом начале. В большой белой гостиной, по углам которой поддерживали потолок бугрящиеся мышцами алебастровые атланты, собралось человек тридцать — они блуждали между заставленными снедью столами или сидели на мягких диванах, дегустируя благородные напитки. Расторопные официанты сновали между группами гостей, разнося бокалы с шампанским и разноцветные аперитивы. В дальнем конце зала играл маленький струнный оркестр.
Михаил Борисович Беленин стоял в центре гостиной, держа в руке квадратный бокал со скотчем. На его обрюзгшем лице, придававшем нефтяному магнату сходство с обиженным бульдогом, застыло выражение вежливой скуки. Компанию олигарху составлял высокий, похожий на испанца мужчина с длинными черными волосами. Под бежевым пиджаком от Кавалли у мужчины была надета черная футболка с надписью «KILL THE WHEEL», что в сочетании с бриллиантовой серьгой в ухе придавало ему вид внезапно разбогатевшего рок-музыканта.
Увидев Гумилева и Катарину, Беленин заметно оживился.
— Марго, — он приложился к ручке Катарины, продемонстрировав неожиданное знакомство с правилами великосветского этикета. — Ты все хорошеешь! Андрюша, дорогой, сколько лет, сколько зим!
Гумилева покоробил его фамильярный тон, но он постарался не выдать своего раздражения.
— Миша, — он пожал вялую холодную ладонь олигарха, — рад тебя видеть.
Это была ложь. Из всех спасшихся с «Земли-2» Беленина он хотел видеть меньше всех. Почему Мария фон Белов отпустила олигарха, он примерно догадывался. Тайной оставался лишь размер отступного, которое Беленин выплатил нацистам за свое освобождение, но такие детали не слишком интересовали Гумилева.
— Мы продолжим наш разговор позже. — Михаил Борисович с приклеенной к лицу улыбкой вполоборота повернулся к длинноволосому.
Тот кивнул, но не спешил уходить, откровенно раздевая взглядом Катарину.
— Так-с, — сказал он, протягивая Гумилеву смуглую руку. Пожатие у него оказалось на удивление энергичным.
— Простите? — недоуменно переспросил Андрей.
— Такс, — повторил «испанец». — Это мой nomme de guerre.
— Вы так любите собак?
Длинноволосый удивился.
— Собак? Не особенно. А вы, я полагаю, Андрей Гумилев?
— Андрей Львович, — поправил его Беленин.
— Опять это русопятство, — поморщился Такс. — Отчества — досадный пережиток проклятого прошлого. Надо избавляться от этого культурного провинциализма. Вы, я слышал, занимаетесь новыми технологиями?
— В основном, — сухо ответил Гумилев. — А вы?
— Экологический контроль, — со значением ответил длинноволосый. — Мониторинг и противодействие.