– А тащить меня в аномальные пространства – это нормально?
– Ты уже в аномальном пространстве. Так что заткнись.
Оставшись в легком, не защищающем от пронзительного ветра комбинезоне, Тим почувствовал себя практически голым.
«Что же мне делать?»
Тиски, сжимающие разум, крошили прошлое, он внезапно понял, что сейчас, через несколько секунд для него все закончится, и дороги назад уже действительно не будет. Никогда.
Он дико закричал, рванулся, но на пути неожиданно возник Монгол.
Ствол автомата уперся в грудь Тиму.
– Не торопись умирать, – произнес сталкер. – Страшнее, чем сейчас, уже не будет.
Тим не верил ему, но бежать действительно было некуда. Они находились на дне огромной впадины, образовавшейся тут в результате постоянных выбросов энергии при пульсациях загадочного Узла.
Он медленно попятился, озираясь по сторонам, словно только сейчас начал воспринимать окружающее не обрывочными фрагментами, а в целом.
Куда ни глянь, повсюду пологие скаты исполинского углубления. По гребню протянулись линии укреплений, когда-то здесь проходил передовой рубеж обороны изоляционных сил, пока военные наконец не поняли, что удерживать периметр зоны тамбура, словно линию фронта, – бессмысленно, да и невозможно.
– Готовы?
Тим обернулся.
С Гонты содрали бронекостюм, он остался лежать бледный, окровавленный.
В следующий миг Макс произвел какие-то манипуляции с непонятным устройством, и реальность исчезла!
Тим запомнил лишь внезапный всплеск зеленоватого холодного пламени и…
Он упал, но не почувствовал удара о землю.
Воздух загустел, стал вязким, он пытался вдохнуть, ощущая лишь боль в груди да судорожные спазмы. Перед глазами поплыли оранжевые круги, ужас вновь сжал горло, но чьи-то руки несколько раз с силой нажали на грудную клетку, он выгнулся и… вдохнул.
Тим никогда не переживал ничего подобного. Переходы между жизнью и смертью, между полным отчаянием и внезапным возвращением надежды были столь стремительны, что разум не успевал реагировать на события, все проходило на уровне мгновенных ощущений – от ледяного ужаса до обжигающего драйва, – я дышу, я выжил, я чувствую боль, я…
Он судорожно вдохнул, и вдруг в сознание прорвались звуки: кто-то дико кричал, захлебываясь болью.
Еще плохо соображая, где он и что происходит, Тим попытался вскочить, но тут же рухнул на четвереньки, затравленно глядя по сторонам.
Серый свет изливался с небес.
Мутный вихрь вращался неподалеку, но реальность Соснового Бора исчезла, в зоне тамбура возвышались монументальные постройки старинной атомной станции!
Пустошь!
Мысль обдала жаром.