* * *
Краснопресненская заинтересовала Женю куда больше. Белые своды опирались на колонны, выложенные камнем темно-красного цвета. Девочка с любопытством разглядывала вделанные в белые же стены вставки желтого цвета с выпуклыми изображениями людей. Вот, например, двое мужчин держат какое-то бревно, рядом присела женщина. Видно, что это бревно всех очень интересует — наверное, прикидывают, достаточно ли хорошие получатся из него дрова. Игорь, наоборот, рассматривал бумажные листочки, прилепленные здесь и там на стены. Как-то очень чувствовалось, что наверху Зоопарк — неведомый художник, явно очень талантливый, изобразил монстра с кожистыми раскинутыми крыльями, похожего на гигантскую летучую мышь. Игорь подумал было, что это вичуха, но у неведомого монстра почему-то было две головы, одна из которых вполне добродушно ухмылялась, а другая, наоборот, наводила ужас свирепым видом. На другом рисунке изображен был огромный осьминог и рядом, для масштаба, нарисована крохотная человеческая фигурка. Третий принадлежал куда менее талантливому художнику: девушка в мужской одежде, с развевающимися волосами, неправдоподобно пухлыми губами, тонюсенькой талией и огромным бюстом, держала автомат наперевес. Подпись под рисунком гласила: «Нюта — победительница зверя».
Здесь было не так оживленно, как на Белорусской. Кое-где стояли лотки с книгами и одеждой. Жители были в основном вполне прилично одеты, попадались нарядные женщины. Игорь обратил внимание на изможденного высокого старика в лохмотьях, резко выделявшегося своим видом в толпе: седая борода спускается чуть ли не до груди, неопрятные седые космы свисают, закрывая лицо. «И почему его не остригут? — подумал Игорь. — На нем, наверное, вшей полно…»
— Кто это? — спросил он у проходящей пожилой женщины.
— Юродивый, — негромко, с почтением в голосе, ответила она.
Из-под спутанных волос старик кидал на проходящих цепкие взгляды. Увидел добротно одетую молодую женщину — на ней и юбка была поновее, и кофта не заштопанная. Ухватил за локоть:
— Дай пожрать!
— Вот честь великая, — прошептала пожилая и перекрестилась. Но молодая думала иначе.
— Убери лапы, вшей напустишь! — прикрикнула она.
— Дай ему хоть что-нибудь, дура, — посоветовала пожилая. — И будет тебе счастье.
Юродивый, тем временем, увидел у молодой на шее мешочек.
— Что это? — спросил он. Та машинально ответила:
— Реликвия. Волосы святой заступницы.
— Вот! — визгливо закричал старик. — О милосердии забыли, зато амулетами увешались. Да остригите вы святую хоть налысо, благодати вам не прибавится! Только о себе радеете, а с ближним куском поделиться не можете. Даже крысятины вам жалко. Вы и сами уже уподобились крысам — жадные и тупые. Из-за каждого куска грызетесь, друг друга готовы сожрать. Кончается род человеческий! Грядет царство крыс! Явись к вам святая, вы бы ее растерзали не из злобы даже, а просто чтобы каждому досталась частичка ее силы. Или не признали бы и выгнали, как попрошайку, чтобы не делиться своим куском. Но не ждите, не явится она к таким, как вы, зажравшимся, глухим и слепым! Святая скорее придет к отверженным и обездоленным. Явится среди шлюх и воров!