Сам Костя в той стороне не бывал ни разу, но от людей слышал, что ближе к концу «тропы Гиляровского» вправо отходит подземный ход — старое русло реки. И будто бы проходит он где-то совсем недалеко от станции метро Боровицкая. В общем, вполне возможно, что если в том месте найти выход на поверхность, то можно попасть прямо в Полис. Главное — не смотреть на кремлевские звезды, иначе конец. Забудешь обо всем и пойдешь на их свет — а что дальше, никто не знает, потому что никто оттуда не возвращался.
А про подземные ходы знающие люди еще много всякого рассказывают. Будто бы чуть ли не от самого Кремля к Храму Христа Спасителя ведет старинный ход, выложенный белым камнем. А рядом с Храмом — вход в метро Кропоткинская. Кажется, все очень просто — по подземным путям можно добраться, куда душа пожелает. Но ведь одно дело — знать, что ход такой есть, и совсем другое — попасть туда и собственными глазами увидеть, что там теперь творится. Может, этот коридор осыпался давно, или твари какие завелись в нем — пауки, гигантские многоножки, да мало ли кто. На куполе Храма Христа Спасителя, по слухам, уже давно свили себе гнездо вичухи. Вполне возможно, что какие-нибудь создания природы облюбовали и тамошние подземелья. И еще, конечно, смущает, что ход этот идет от самого Кремля. Там ведь можно встретить не только мутантов. Говорят, какой-то грозный царь еще задолго до Катастрофы спрятал в подземельях свою библиотеку, да так хорошо, что потом сколько ни искали — найти не могли. И верят многие, что дух его до сих пор бродит в тех подземельях — стережет свои книги. Так что хищники — это еще не самое страшное, что по дороге может попасться.
Как раз живых мутантов Игорь боялся больше, чем мертвого царя, но слушал внимательно, не перебивая.
— Уходят люди иногда в ту сторону, но никто из них обратно не проходил, — посетовал Костя. — А с той стороны приходят гораздо реже, и не от самого Кремля, а из ближайших мест. Последний раз вот с Лубянки двое беглых пробиралось.
Про дикарей на Цветном бульваре нелюдим ничего сказать не мог, так как на поверхность выходил редко.
— Там ведь цирк раньше был, — вспомнил он. — А теперь разрушено все.
— Цирк сгорел, — мрачно сказал Профессор. — А клоуны разбежались. Сидят теперь в кустах и швыряются острыми железками.
— Ладно, если клоуны, — покачал головой Костя. — Там ведь были и змеи, и обезьяны, и крокодилы. И тигры, и слон был. Про слона это так, до кучи — он если где и бегает до сих пор, то наверху, ему в наши подземелья всяко не протиснуться. Но народ говорил — не знаю, правда ли, — что одного крокодила видели потом здесь, в Неглинке. Так что вы поаккуратнее.