— Что ж, тогда — счастливого пути! — попрощался Игорь.
Незнакомка еще минуту-другую глядела на него, как бы в нерешительности. Затем резко развернулась и исчезла в темноте, кинув на ходу негромкое: «Прощай!».
Игорь же двинулся в обратный путь. Одна мысль об узком отверстии вызывала дрожь, но он пересилил себя. Словно бы в награду, ползти обратно показалось ему даже легче. Не было уже того изнуряющего страха, боязни застрять намертво.
* * *
Профессору в компании неразговорчивой Марины и хмурой Жени было не по себе. Ему казалось, что они недовольны тем, что он подбил Игоря на разведку, а сам остался в тылу.
Осветив фонариком мутноватый поток и стены туннеля, он внезапно увидел чуть ниже по течению большое отверстие в стене на противоположном берегу. Как же они его проглядели? Профессор перешел неглубокий поток вброд и осторожно заглянул в пролом. Проход уводил в темноту. Освещая путь фонариком, старик осторожно двинулся вперед. Вскоре он увидел перед собой довольно широкое подземелье, где на каждом шагу торчали заржавевшие металлические конструкции, странные механизмы и змеились многочисленные провода. Из-под ног выскочила крыса, и Профессор приободрился. Крыса отбежала чуть-чуть, уселась неподалеку и принялась чистить усы, а Северцев тем временем оглядывал подземелье. Вскоре он обнаружил металлическую лесенку, уводившую вверх, и осторожно пошел по ступенькам. Добрался до гостеприимно распахнутого люка, выбрался, посветил фонариком — луч выхватил из темноты пыльную портьеру. «Неужели я и вправду попал в театр?» — подумал старик. Тихонько отодвинув портьеру, он увидел перед собой пустой и темный зрительный зал. Стулья были поломаны, кое-где на них проступила пушистая плесень. Из лож свешивались лианы и словно бы тихонько шевелились под действием почти незаметного сквозняка.
Профессору вдруг захотелось присесть хотя бы ненадолго на одно из сидений в партере, хотя вряд ли разумно было оставаться здесь. Нет, лучше он постоит на сцене. Он когда-то мечтал стать актером, хотя знал, что нет у него для этого ни таланта, ни внешних данных. Но теперь можно приблизиться к осуществлению мечты — лучше поздно, чем никогда. Что из того, что услышать его смогут лишь безмозглые и немые лианы да парочка крыс?
— Быть иль не быть? Вот в чем вопрос, — произнес он и обнаружил, что подзабыл слова. Все же, сбиваясь и путаясь, ему удалось добраться до «Офелия! О радость! Помяни мои грехи в своих молитвах, нимфа!». Тут он картинно простер руку к залу — и случилось невероятное. Из зала раздались… аплодисменты.