Некоторое время они смотрели, как Грегор охотится.
Потом Костя решил, что на сегодня достаточно, и одну из рыб отдал таракану. Тот взял ее передними лапками, церемонно поднес к голове и принялся деликатно жевать, шевеля усами. Игоря замутило, но все остальные восприняли зрелище совершенно нормально. Особенно Женя — она глядела на таракана чуть ли не с восторгом.
Затем Костя положил пойманную рыбу отмачиваться в помятом ведре и пригласил их поужинать. Развел костер прямо на берегу реки, вскипятил чай. Он не спрашивал ни о чем — путешественники сами рассказали ему, как погиб Васька. Костя долго молчал.
— Значит, туда лучше не ходить, — подытожил он. — А вы-то что собираетесь теперь делать? Хотите — живите здесь, места полно. Тут, правда, тоже разные люди ходят. Настоящих бандитов вроде нет, для них тут поживы мало, но уродов хватает.
— А если в ту сторону пойти, куда можно выйти? — спросил Игорь. Он все же не терял надежды вернуться к людям. Не видел смысла оставаться здесь, с бродягами.
— Вверх по течению? — переспросил Костя. — Упретесь прямиком в Лизкин пруд.
— Это где ж такой? — заинтересовался Профессор.
— Тут неподалеку наверху парк, а там и пруд.
— Екатерининский парк, — догадался Профессор. — Рядом с Суворовской площадью.
— Ну, типа того, — согласился нелюдим.
— Но я не понял, почему пруд так называется? — удивился Профессор. — Вроде в прежние времена у него вообще названия не было. Считалось, что это часть притока Неглинки, которая видна на поверхности.
— Да просто в том пруду Лизка-утопленница живет, — невозмутимо ответил Костя. Марина с Женей сразу уставились на него во все глаза, а Игорь удивился — вроде мужик с первого взгляда производил впечатление вменяемого. Впрочем, поживи тут с тараканом, начнешь еще и не то сочинять. Совсем как Марина…
— Интересно-интересно, — протянул Профессор. Покопавшись в рюкзаке, он выудил клочок бумаги, огрызок карандаша и попросил: — А можно поподробнее.
И Константин охотно принялся рассказывать:
— Лизка-то еще в прежние времена, задолго до Катастрофы утопилась. Говорят — от несчастной любви.
— Бедная, — машинально сказал Игорь. Впрочем, скорее из вежливости. На самом деле ему вовсе не жаль было неизвестную Лизку. Мало ли людей погибло во время Катастрофы, так их имен никто не знает. А эту не только помнят люди — она себе еще и персональный пруд захапала. И за какие заслуги, спрашивается, — за то, что хватило ума утопиться? Вот так всегда — одним почему-то все, а другим ничего…
— Что, прямо в этом пруду? — спросил Профессор.
— Да нет, утопилась она в другом пруду. А живет здесь — видно, нравится ей тут. Им, мертвым, перебраться из одного места в другое — не проблема.