Кабан-переросток нашелся в соседнем дворе. Инга ахнула, оценив пропорции монстра, и перезарядила «Тигра» магазином с красной отметкой. Бегемот! Он снес будочку деревенского туалета и провалился мордой в выгребную яму. Смерть его стоила жизни: такая же страшная, вонючая и бессмысленная. Тушу уже поглодали собаки и крысы, размотали сизые кишки по огороду.
В следующем дворе на крики отозвались из колодца. Глеб откинул ржавую плиту, надвинутую на колодезный зев. Молодой мужчина висел в узкой трубе, упершись в бетонные стены, и смотрел вверх белыми глазами. Его, обессиленного, вытащили, обвязав веревкой. Мужчина упал здесь же, уронил голову в траву. Не то заплакал, не то засмеялся, и Глеб похлопал его по плечу. Только потом случайно заглянул в колодец.
- Стой! – велел подавшейся вперед Инге и наспех придумал поручение. – Найди ему что-нибудь, брезент или одеяло.
- Что там? - остро глянула Инга.
- Не нужно тебе этого видеть. Я сам.
- Я не… как это?.. кисейная барышня! Запомни, наконец!
Девушка разозлилась, но заглядывать не стала. У нее дрожали губы.
Глеб обвязался веревкой и нырнул в узкий колодезный круг. Поднялся, вытянул за собой тело мертвой девочки. Потом мальчика. Потом, с усилием, труп молодой женщины с прокушенным и вываленным наружу языком.
Мужчина смотрел, но не на тела, а в колодец. Столько тоски читалось в его взгляде, что Инга перешла на шепот.
- Он их утопил?
Глеб кивнул.
- Там слишком мало места на четверых.
Сталкер накрыл тела брезентом, и пошел к воротам, хлюпая водой в ботинках. Инга, помедлив, двинулась следом. За спиной раздался глухой всплеск. Глеб ухватил девушку за плечо.
- Не ходи! Он сам так решил.
И подумал, что мужчина вряд ли утопится. Трус всегда до конца трус, до самого глубокого донышка. Но попытаться – его право.
Самое страшное начиналось там, где люди не могли ни прятаться, ни сопротивляться. Обглоданные тела еще как-то можно было объяснить звериным голодом и охотничьим инстинктом. Но здесь твари игрались, загоняя и убивая беззащитных людей.
Возле круга из человеческих голов Инга не сдержалась и громко всхлипнула. Собаки мало, что выложили правильную окружность, они еще методично обгадили каждую голову.
- Псевдопес, его повадки, - объяснил Глеб мертвым голосом; говорить отчетливо не получалось.
Псевдопсы обязательно метили добычу, отгоняли запахом конкурентов. В свежих песьих экскрементах даже мухи не выживали.
- Не-на-ви-жу! – выдавила по слогам девушка. – Убивать, убивать и убивать!
Ее колотила дрожь.
- Заткнись или я тебе пощечину влеплю! – рявкнул Глеб. – Тебя сюда не гнали, ты сама приехала... зачем-то.