— Зачем? — спросил Гаррати.
— В наших местах многим хочется, чтобы их похоронили в мавзолее. Надземное захоронение. Они не хотят лежать под землей, потому что у нас в Луизиане высокий уровень грунтовых вод. Во влажной почве гниение идет быстро. Но можно вспомнить о крысах. Могильные крысы. Они легко прогрызают сосновые гробы.
Невидимые руки ветра толкали Идущих. Гаррати хотелось, чтобы гроза продолжалась подольше. Какая-то сумасшедшая карусель. С кем бы ты ни говорил, неизменно приходишь к этой теме.
— Нет, это не по мне, — сказал Гаррати. — Отложу тысячи полторы специально на то, чтобы после смерти меня не сожрали крысы.
— А я не знаю, — отозвался Бейкер. Он сонно прикрыл глаза. — Знаешь, что меня беспокоит? Им нужны мягкие ткани. Я просто вижу, как они прогрызают дыру в моем гробу, расширяют ее и пробираются внутрь. И ползут к моим глазам, и жрут их. И вот я — часть крысы. Я прав?
— Не знаю, — с отвращением сказал Гаррати.
— Нет, спасибо. Мне — со свинцовой обшивкой. И никаких других.
— Собственно говоря, тебе понадобится только один, — сказал Гаррати и нервно хихикнул.
— А вот это верно, — торжественно подтвердил Бейкер.
Вспыхнула еще одна розовато-белая молния, и в воздухе запахло озоном. Гроза ударила по ним с новой силой. Но уже не дождем. Градом.
Пять секунд спустя по ним лупили градины размером с мелкую гальку. Несколько человек закричали. Гаррати прикрыл ладонью глаза. Вой ветра усилился до пронзительного крика. Градины молотили лица и тела, прыгали по асфальту.
Йенсен в панике описал на дороге огромный круг; ноги его заплетались, он спотыкался. Солдаты в фургоне раз шесть прицеливались в него, вглядываясь в сплошную колеблющуюся пелену града, чтобы выстрелить наверняка. «Прощай, Йенсен, — подумал Гаррати. — Мне жаль тебя».
Град теперь шел с дождем. Процессия поднималась на холм, градины во множестве катились Идущим навстречу, вниз, и таяли под ногами. Еще одна волна града окатила их, потом дождь, волна града, а дальше дождь накрыл их сплошным покрывалом, а в небе грохотал гром.
— Черт побери! — завопил Паркер, приближаясь к Гаррати. Его лицо покрылось красными пятнами, и сам он походил на водяную крысу. — Ну, Гаррати, это уж точно…
— Да-да, самый говенный штат из пятидесяти одного, — закончил за него Гаррати. — Вот и помочи волосы.
Паркер запрокинул голову, открыл рот и стал пить холодную дождевую воду.
— A-а, к дьяволу, а-а!
Гаррати нагнулся против ветра и догнал Макврайса.
— Как тебе это, Пит? — спросил он.
Макврайс выпрямился и отряхнулся.
— Победить невозможно. Сейчас мне хочется солнца.