Ему не отвечали. Ему уже очень давно никто не отвечал. Как будто Олсон уже мертв, подумал Гаррати.
Затихший было дождь опять усилился. Они прошли мимо еще одного старого кладбища, мимо церкви, небольшой лавки и вошли в типичную для Новой Англии маленькую деревушку. Старые аккуратные домики. Дорога проходила через «деловую» часть деревни, где собралось с полдюжины жителей. Они приветствовали Идущих, но как-то нерешительно, словно боясь разбудить соседей. Ни одного молодого среди них. Самым молодым, как заметил Гаррати, был мужчина лет тридцати пяти в очках без оправы. Для защиты от дождя он надел поношенную тренировочную куртку. Волосы его слиплись на затылке, и Гаррати с удивлением отметил про себя, что ширинка у него наполовину расстегнута:
— Вперед! Идите! Вперед! Молодцы! — негромко прокричал он, беспрерывно махая пухлой рукой. Он словно обжигал проницательным взглядом каждого, кто проходил мимо.
У выхода из деревни стоял грузовичок с прицепом, из которого выбрался заспанный полицейский. Они прошли мимо последних четырех фонарей, заброшенного покосившегося домишки с надписью на передней двери ЭВРИКА ГРАНДЕ № 81 и вышли из деревни. По неясной ему самому причине Гаррати почувствовал себя так, как будто только что побывал в новелле Ширли Джексон.
Макврайс подтолкнул его локтем и сказал:
— Глянь, какой щеголь.
Щеголем он назвал высокого парня в нелепом зеленом шерстяном прорезиненном плаще военного покроя. Полы плаща хлопали его по коленям. Он шел заложив руки за голову, как будто прикладывал компресс к затылку. И еще он время от времени раскачивался взад-вперед при ходьбе. Гаррати пристально рассмотрел его — со своего рода академическим интересом. Он совершенно не помнил, видел ли этого Идущего прежде… хотя, конечно, лица в темноте меняются.
Одна нога «щеголя» зацепилась за другую, и он едва не упал. Потом пошел дальше. Гаррати и Макврайс как завороженные следили за ним минут десять; мучения парня в плаще заставили их забыть на время о собственной боли и усталости. Парень в плаще не издавал ни звука, не вздыхал и не стонал.
В конце концов он упал и заработал предупреждение. Гаррати подумал, что он уже не сможет подняться, но он поднялся. Теперь он шел почти рядом с Гаррати и его товарищами. У него было чудовищно некрасивое лицо. К лацкану плаща был прикреплен номер 45.
Олсон шепотом спросил:
— Что с тобой?
Парень, казалось, не услышал вопроса. Такое бывает, как Гаррати уже имел возможность заметить. Человек полностью отрешается от всего окружающего. От всего, за исключением дороги. Они жадно пожирают дорогу страшными глазами, как будто идут по натянутому над бесконечной и бездонной пропастью канату.