— Ты — Робин?
— Допустим.
— А капюшон где?
— В гнезде! Сам-то ты кто таков?
Но тут детинушка вдруг воздел свою дубину и попер на меня. И первую стрелу я воткнул ему именно в дубину…
— Ну, ты, медведь офонаревший! Следующая окажется у тебя в глазу, усек?
Вместо ответа здоровяк зарычал совсем уже не по-человечески и прыгнул ко мне. Японская мама! Ну, жаль мне такого убивать!..
Стрелу я сдержал в последний момент и просто упал гиганту в ноги. Тот исправно ухнул через меня, но когда я попытался насесть на него сверху… Никогда не пробовали скакать на торнадо, нет? Я тоже, но теперь имею некоторое представление об этом занятии…
Как мы оказались возле моста-ловушки — первого из тех, что я приказал заготовить для встречи дорогих гостей в компании с червивом — понятия не имею. Оказались — и все. Тут-то он и ухитрился наконец стряхнуть меня со своей шеи…
— Ты — труп! — сообщил мне оппонент и сжал свои кулаки, каждый из которых был размером с мою голову. — Труп!
И снова прыгнул на меня.
Летел он так замечательно, что мне даже ничего особенно не пришлось делать. Только отклониться и чуть-чуть скорректировать ногой его траекторию. Неопохмеленный гигант приземлился аккурат на место стыка двух качающихся частей моста. Они исправно качнулись, и он, взвыв, полетел купаться в довольно глубокий омут…
Я надеялся, что вода протрезвит его окончательно, но тут выяснилась одна волнующая подробность: громадина не умела плавать! Оказавшись в омуте, гигант начал тонуть, оглашая окрестности ревом, напоминающим пароходный гудок.
Полюбовавшись секунд тридцать на эпохальное зрелище «Гибель „Титаника“», я все же спрыгнул в омут и принайтовал молодца веревкой к опоре моста. Затем в течение получаса мы общими усилиями извлекали его из воды, и, наконец, спасательная операция увенчалась успехом.
Утопленник сидел на берегу и клацал зубами. Затем в упор уставился на меня и поинтересовался:
— Вешать будешь? Или?..
— Не догнал: зачем мне тебя вешать?
— Ну, эта… Марку получишь…
Это начало меня забавлять. Я сел рядом, приобнял его за плечи, что оказалось весьма непростым делом:
— Да ну? Целую марку? За тебя? А какую: рейхсмарку или оккупационную?
Последних слов он, разумеется, не понял, но на всякий случай кивнул:
— Ага. Серебряную… — Похоже, он гордился этой ценой. — А если живым доставишь — пять марок…
— Обалдеть. И кто ж за тебя столько заплатит?
— А, — вялый взмах чудовищной лапищи. — Там… Червив еще…
Хо! Так ты тоже не в ладах с этим… на букву «м»?..
— И что же ты не поделил с червивом нуты-хамским?
— Деревья рубил…
Очень интересно. Дровосек. А где же он их рубил, в саду у червива, что ли?