— А! Вот куда моя стрела-то улетела. У-у-у! Нехорошая стрела. Летает где ни попадя, — я выдернул стрелу из дерева и посмотрел на святошу. — Здрассьте, святой отец. Подоржную покажьте…
Монах сохранял молчание. Он лишь присел на камень и наблюдал за мной.
— А мне везет. Неделю тому — два святоши на дороге, и тут — еще один. Сам пришел. Вы, ребята, сговорились? Ну ладно. Молиться будем или как? Хотя, ну тебя. Еще элем с тобой делись. Ты, кажись, бочонок выпьешь и не поморщишься.
Даже на такую наглую провокацию с моей стороны монах не ответил даже взглядом. Все его внимание было привлечено к воде. Глядя в нее, он задумчиво крутил в руках четки.
— А ты здоровяк. И как тебя такого в сан посвятили? Вы же монахи поститься должны. А разве тебе воли-то хватит? — попытался развязать ему язык, собираясь перейти на легкие оскорбления.
Наконец монах обратил на меня внимание и поднял глаза с воды на мою одежду.
— Ты горяч и глуп. В тебе нет смирения. Ведь смирение это добродетель! Забыл, чему тебя учил Господь? — спросил в ответ он у меня.
— Неэтично отвечать вопросом на вопрос. Во-первых. Господь меня ничему не учил. Это во-вторых. Ну а раз ты смиренен, то будь так добр, поделись с бедными своим достоянием. Деньги выкладывай!
Монах молча встряхнул рясу и развел ручищами. Нет ничего, мол. Странно, но похоже — не врет…
— Блин, а что ж мне с тобой делать? О, идея! Помоги мне перейти через этот ручеек, баран господень.
Ой, мама!.. Монах был с виду высокого роста, но когда встал со мной рядом, то я заметил, что он немного ниже, чем казался. По крайней мере, ниже меня. Но широкие плечи давали ему огромное преимущество. Так вот. Эта детинушка сел предо мной на корточки и, схватив двумя руками за щиколотки, поднял над землей. А потом, сделав упор, так вообще поднял над собой.
— Ты что творишь, святой отец?
— Как что, сын мой? Помогаю тебе ручей перейти.
И он двинулся вперед, смело идя по воде. Я поднял над собой лук и стрелы и помолился на тему «Да не оступится нога перевозящего»! Падать в мокрую и холодную воду одетым совершенно не хотелось. Монах дошел до середины. Вода стала ему по грудь, и монах остановился. Тряхнул плечами, и я плюхнулся в воду. Почти.
Чего-то подобного я ожидал, а потому стиснул его бычью шею ногами:
— Блин! Курва в ботах!
Святой отец забился и забрыкался подо мной, как норовистая лошадь. Ну это мы проходили. Вот тебе, шаман, в бубен…
Ой! Монах резко присел и перевернулся на спину. Так, это чего, меня топят, что ли? Ну, раз так… Команде покинуть судно!
Весь мокрый, я выбрался на берег. Благо хоть лук и стрелы у меня не размокают. Ну, держись, святой папаша! Начинаем урок хороших манер!