А вокруг нас текла река из пешеходов. Рядом упряжка из восьми волов протащила по дороге перевернутый лемехом кверху тяжелый плуг, прогромыхала навстречу повозка гончара…
— Эй, уважаемый! На праздник торопитесь?
А? Что? A-а, это нас возница окликнул. А какой сегодня праздник?
Я наклонился к аббату и прошептал в самое ухо:
— Слышь, отче, а чего празднуем?
Тот поднял на меня слегка удивленные глаза:
— Как это, Робин? Ты что, забыл, что сегодня — Праздник святого Андрея?
— Ну да? Святого Андрея? И что?
— После неудавшейся казни он плохо помнит прежнюю жизнь, святой отец, — пришел мне на выручку скоп-Энгельрик. — Вы уж ему объясните…
Монах откашлялся:
— Ну… так это… в общем…
Очень содержательный рассказ!
— Значит, в этот день крестьяне свободны от барщины и не смеют работать на своей земле. Короче, праздник у них. Вот.
— И?
— А… ну… так это… в общем, в этот день устраивают состязание стрелков.
— Лучников?
— Ну да.
Дивно. Интересно было бы знать: почему это никто не озаботился поставить об этом в известность меня?
У северных ворот города, посреди поля возвышался ступенчатый помост для знатной публики, а простой народ мог свободно стоять по сторонам. Несмотря на ранний час, толпа простолюдинов уже окружила стрельбище широким кольцом, а возле вонючей повозки мясника собирались прибывшие на состязание лучники. Сам хозяин мясного товара, представленного в основном жареной требухой и копченым беконом, о чем-то жарко спорил с местными «спортсменами».
— Поди-ка, на допинг-контроль гонит, — хмыкнул я.
Вроде тихонько сказал, но аббат Тук услышал и согласно кивнул головой:
— Именно, сын мой. Он толкует о том, что все стрелы нужно кропить святой водой.
— Зачем?
— Был в нашем приходе один пилигрим, который обошел весь свет, человек святой жизни: и у гроба Господня был, и на горе Сион, и в Вифлееме, и пальмовые листья принес из земли Иерихонской. Вот уж он-то знал и рассказывал про стрелков, продавших души нечистому за умение стрелять без промаха…
По словам отца Тука выходило, что стрелок, продавший душу дьяволу, должен стрелять в распятие. Дьявол, типа, своей рукой направляет эти самые стрелы, а из распятия кровь пречистая каак брызнет! И прямо на эти стрелы, а эти стрелы потом хоть в сторону пускай — все одно попадут…
— Понял. А другие стрелы?
— Другие стрелы могут попасть в цель, а могут и не попасть. Отстреляет слуга диавола эти три стрелы, и все. Дальше он лучник уже нисколько не лучше, чем всякий другой…
Я хмыкнул теперь уже в голос:
— И что, кто-то верит в эту белиберду?
Аббат Тук собирался ответить, но тут вмешался один из стрелков — брюнетистый косоглазый детина: