После ужина, когда я уже лежала в постели, няня, подкладывая мне грелку, гладила меня по голове и приговаривала:
— Голубка моя, потерпи. Ждать-то уж недолго осталось. Недолго…
Подождать осталось долго — до самого дня Святого Андрея, когда в Нотингеме устроили обычный праздник лучников. В тот день в город примчался Гисборн, а батюшка посоветовал мне быть особенно внимательной во втором состязании. Я догадалась, что сэр Гай захочет покрасоваться передо мной и своей будущей родней, но даже не могла предположить, что в действительности произойдет.
Сидя на помосте, сооруженном по приказу батюшки для благородных зрителей, я все ждала, что среди лучников вдруг окажется знакомая памятная фигура с горделивой осанкой, что молодой Плантагенет не удержится и примет участие в общей забаве, но я искала его тщетно — не было никого, кто хоть отдаленно походил бы на моего… на королевского бастарда!
С грустью я опустила взгляд и задумалась о том, что, должно быть, я все себе придумала и этот разбойник вовсе не королевский бастард, и что меня он даже не заметил, как вдруг мне в руку ткнулось что-то твердое. Я отдернула руку, но это твердое ткнулось снова. Да что это такое?!
Ужасно раздосадованная своими мыслями и тем, что меня от них дерзко отвлекли, я обернулась. Позади помоста стоял огромный, просто-таки громадный человек в плаще с надвинутым на лицо капюшоном и протягивал мне прямоугольничек желтоватого пергамента, запечатанный воском. Письмо!..
Я схватила его, оглядела и тут же забыла все свои сомнения. Письмо было запечатано маленькой печатью, на которой изображался Святой Георг[36], поражающий копьем дракона. Ну и кто, кроме сына короля, осмелится поставить ТАКУЮ печать?..
В руку тыкнулось еще что-то. Что? Я широко раскрыла глаза: на ладони лежал невиданной красоты перстень! В красноватом золоте помещался камень, вырезанный в виде розы. У меня зашлось сердце: роза — цветок Девы Марии, моей небесной покровительницы. И еще роза — символ молчания, значит, он не может сказать в открытую о своих чувствах! Ах, как он воспитан и куртуазен! Как все-таки чувствуется в нем королевская кровь!..
Посланец все не уходил, и я, вскрыв письмо, украдкой пробежала его глазами. Господь всемогущий! Как нежно и как благородно описывает он свои чувства! «Я вас люблю, чего же боле? Что я могу еще сказать?..» Да, когда любовь пронзает сердце, слов может и не найтись. По крайней мере, у меня не было… «Теперь я знаю: в вашей воле меня презреньем наказать!» Пресвятая Дева! Да как можно презирать такое чувство, проистекающее из столь благородного сердца?!!