Далгат сидел подавленный и молчал.
Тетя Наида внесла пышный аварский хинкал, куски сушеного мяса, творог с чесноком, аджику и черный урбеч из льняных семян. Села в кресло, обтянутое цветастым покрывалом, подобрала валяющийся в кресле пульт.
— Что, Арип, — сказала тетя Наида, — телевизор можно включить?
— Включай, что спрашиваешь, — отвечал Арип, прошептав обычное перед едой «бисмиля».
Далгат понял, что голоден, и принялся быстро обмакивать куски теста в соусе.
Пощелкав стертыми кнопками, тетя Наида попала на какой-то дагестанский клип. Восходящая звезда даргинской эстрады крутила бедрами и пела про красивые улицы Махачкалы, по которым ходит ее любимый.
— Нах босе![10] — бросил Арип, вгрызаясь в кусок мяса.
Певица убралась, и на экране показался мэр и смятые лица чиновников. Кого-то отчитывали за очередной сбой подачи электроэнергии и воды, кого-то за горящие мусорные баки. Мэр был грозен, чиновники трусили.
— У вас есть вода, Далгат? — спросила тетя Наида.
— Не знаю, домой не забегал еще.
— У нас месяц не было, потом только горячая пошла, нам Сохраб от себя канистры возил.
— А дядя Халилбек скоро придет? — спросил Далгат. — Мне нужно ему одну папку передать.
— Ты лучше ему сам передай, — сказала тетя Наида. — Он сейчас в республиканской библиотеке должен быть, там какую-то книжку презентуют, я слышала.
Со двора послышалась громкая музыка.
— Хажи! — закричала тетя Наида.
— Я![11] — раздался голос Хаджика.
— Кушать иди!
В комнату зашел веселый Хаджик и запрыгал на месте, боксируя воздух.
— Че тухлые такие? — прыгал Хаджик.
— Идем, пять сек побазарим, — сказал Арип, вытирая заросший подбородок и выходя из комнаты вместе с дурачащимся братом.
— Иди там быстро поешь, Хажи, потом Далгата отвезешь, — крикнула им вслед тетя Наида. Потом спросила Далгата с улыбкой: — Ты Магомеда сына свадьбу видел?
— Нет, — ответил Далгат сонным голосом.
— Я тебе сейчас чуть-чуть покажу, — сказала тетя Наида, всовывая очутившуюся в руках кассету в видеомагнитофон.
На экране заплясали какие-то знакомые фигуры. Взрослые и молодые. Тетя Наида нажала на стоп-кадр и обернулась к Далгату.
— Что? — спросил Далгат.
— Это Мадина, твоего дяди Абдулы дочка, на медицинском учится. Нравится?
На экране, подняв руки кверху, застыла девушка, гладко причесанная, в открытом вечернем платье.
— Оставьте да, тетя Наида, — занервничал Далгат, — не нравится.
— Что не нравится? Посмотри, какая красивая, и дома все умеет…
Далгат встал с дивана и направился к выходу.
— Подумай, — слышалось за спиной. — Свой дом строят, скоро достроят, участок в горах есть.