— Как это! — воскликнул Артосов. — Самому Самоцветову не заплатить? Ну, это уж шалите, господа хорошие!
Стоящие поблизости внимательно посмотрели на Артосова и Самоцветова. Валерий почувствовал, что настал его час.
— Безобразие! Великий русский фокусник Самоцветов! Стоит и никто на него внимания! Ахтунг! Господин Самоцветов, просим вас!
Фокусник виновато взбодрился. Он извлёк из кармана колоду карт, подбросил её, она рассыпалась, но он ловко поймал все карты в воздухе. Впрочем, бубновый валет всё же пал к ногам не бедных слоёв.
— На сцену просим! — возгласил опять-таки не кто-то, а Артосов. — Похлопаем, господа!
Раздались жидкие рукоплескания. Самоцветов поднялся на подобие сцены и стал показывать весьма банальные фокусы. Посмотрев на него недолго, публика отвернулась и продолжала ходить, разговаривать, закусывать. Какой-то хлюст свёл фокусника со сцены и подал конверт. Самоцветов тотчас и исчез, затерялся где-то. Артосову стало душно и противно. Он принялся хлестать всё подряд — водку, виски, джин, ром…
— Эх, набить бы вам всем морды! — произнёс он фразу, которую сам от себя и услышал.
Вокруг него слоились богатые люди, позвавшие его показывать фокусы и забывшие о его существовании. Он готов был к битве с ними и знал, что победит.
— «В лицо вам толще свиных причуд»! — следующее, что он услышал от самого себя. — Хотите увидеть поэта и бунтаря? «Милый, милый смешной дуралей»… А вы знаете, что следом за пятым грядёт семнадцатый? Русскому сердцу чужд капитализм! Успели упрятать тугрики в тугие свои чемоданы?.. Не трожь, ударю! Эх, нет здесь Серёжки Есенина, он бы вам прописал пилюлю! Не хапай, говорю!
Он вдруг развернулся и нанёс скользящий удар кому-то в челюсть. Тотчас его взяли крепко под руки и ласково сказали:
— Вам надо освежиться.
Повели вон из зала.
— Вот его пальто и фуражка.
Он очутился один на улице. Помотал головой, встряхнулся, и ноги сами повели его. Он прошёл через чёрный ход, никем не остановленный миновал подсобные помещения и вновь оказался в зале со свастиками на полу. Да как удачно: перед ним выросла Таня, а с нею вместе её муж, тузгазовец Проломов.
— Какая встреча! — воскликнул Артосов. — Мсье, как вам удаётся иметь такой неестественно здоровый цвет лица? Прямо не лицо, а детская попка! От него хорошо пахнет, Таня? Сомневаюсь! «Только бездельник не пахнет никак! Как ни старается лодырь богатый, очень неважно он пахнет, ребята!» Это Есенина стихи! Ишь ты! Собрались тут! А вы знаете, что это здание проклято? Здесь когда-то по стенам были развешаны восемьсот шкур убитых медведей! И души тех мишек незримо… Только подумайте, не-зри-мо…