На этот раз Гретхен даже хихикнула.
— Мы все заодно, субадар, у нас нет секретов друг от друга.
— Благодарю вас, сударыня, за доверие к моей выдержанности, но разве не может у меня быть секретов, которые я хотел бы утаить? Однако. Вот что меня заботит: устремления Ид, в первую голову, яростно направлены на получение удовольствия и на выживание. Не случится так, что ваше вторжение побудит этот дикий потаенный мир использовать вас для своего скотского удовлетворения?
— Разумеется, субадар, этого следует ожидать, но я могу постоять за себя.
— Постоять за себя перед неведомым? Каким же образом, сударыня?
— Ах ты, Господи! Ну разве я не живу и работаю уже почти тридцать лет в самой что ни на есть реальной Гили? А чем, по-вашему, занималась Гиль, как не старалась использовать меня для развлечения и в борьбе за выживание? Только та и разница, что в Гили я получаю за это плату. Я вооружена своим опытом и смогу противостоять любой психической атаке.
Индъдни перевел взгляд с Гретхен на Шиму.
— А вы, доктор? Вы тоже вооружены, чтобы противостоять тому, что госпожа Нунн может встретить в преисподней подсознания, и тому, что ее телесная оболочка может вытворять здесь в камере?
Гретхен ответила раньше, чем Шима успел рот раскрыть:
— Нет. Поэтому если le pauvre p^tit надуется на всех, постарайтесь его понять. Вернусь и успокою малыша.
— Я никогда не дуюсь, — проворчал Шима, — и я не малыш.
Индъдни вздохнул.
— Тогда, может быть, доктор, это относится ко мне — я-то нисколько не защищен от возможного исхода этой невероятной вылазки госпожи Нунн, но… Да будет так. Отправим же ее в одинокое путешествие к неведомому. Укол прометия?..
* * *
— ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! — заорала Гретхен. — Бога ради, что ты вытворяешь!
Оторвавшись от стеганой стены в углу, где она пришла в себя, спотыкаясь на стеганом полу, она ринулась к сцепившимся мужчинам, чтобы разнять их. Шима схватил Индъдни за горло и пытался одновременно придушить его и разбить ему голову о стену. Субадар вцепился в руки Шимы. Гретхен повисла на шее Шимы и своим весом оторвала его от Индъдни.
— Сука! — Шима шумно дышал, как тигр в момент нападения. — И дочь черной суки! А этот черномазый — тебя трахает!
— Господи, что с тобой, Блэз!
— Пошла к черту! К черту тот день, когда я тебя встретил!
— О чем ты?
Индъдни растирал горло.
— Доктор Шима, мадам, по всей видимости, не только безоружен — он еще весьма уязвим. Все его цивилизованные реакции испарились, и он ринулся в атаку, когда должен был оставаться сторонним наблюдателем.
— Чего? Что случилось?