В отношении моих естественно-исторических наблюдений в это позднее время года нашлось очень много интересного; всего же более занялся я ботаническими работами, именно, собиранием и сушением осенью цветущих растений и созревших семян. Для этого я приставал к скалистым мысам, которые представляли для меня так много разнообразного и занимательного в ботаническом отношении, и каждый раз при этом делал барометрические измерения их относительной высоты.
Хотя мы часто встречали сильные и противные ветры, однако же наше плавание в это время можно назвать благополучным; 25-го сентября мы снова достигли устья реки Усури и остановились близ казацкой станицы Казакевича. Здесь я решился окончить мое путешествие, продолжавшееся 3 >1/>2 месяца, по стране, предоставленной моим научным исследованиям и в которой я проплыл пространство около 1000 верст.
Однако же 26-го сентября я предпринял еще небольшую поездку в Хабаровку, куда я прибыл так кстати и вовремя, что спустя час после моего приезда увидел пароход, шедший из Николаевска. Так как это было торговое и пассажирское паровое судно «Адмирал Казакевич», следовавшее по Амуру в Благовещенск, то я и перебрался на него со всеми моими коллекциями.
28 сентября мы оставили Хабаровку и поплыли, благодаря хорошему устройству парохода, весьма скоро, хотя часто встречавшиеся противные ветры и препятствовали несколько быстрому ходу нашего судна. Во все это время вода в реке была сильно на убыли, но, несмотря на это, благодаря искусству нашего лоцмана, мы нигде не встретили никакого препятствия или задержки, да и пароход наш сидел в воде всего на 2 фута, так что хорошо проходил даже в архипелагах островов, которых так много находится по Амуру; около самого устья Сунгари, где более всего можно было ожидать столкновения с подводными отмелями, — мы благополучно прошли 30 сентября. При этом служила большим пособием весьма подробная карта течения всего Амура. На следующий день мы уже были в Екатерино-Николаевской станице и таким образом вступили в область Хинганских гор, которая представляет для проезда самое удобное пространство: хотя течение в ней сильнее, чем где-либо, но зато река здесь глубока и не имеет островов. Пользуясь этими благоприятными обстоятельствами, мы плыли всю ночь, и 3 октября, проплыв за Хинганский хребет, прибыли в станицу Пашкову. Устье Буреи мы также прошли ночью и до рассвета проплыли несколько выше ее по той части амурского русла, где оно разделяется в различных направлениях на множество речных рукавов; но тут мы встретили, по причине очень густого тумана, много препятствий, замедлявших наше плавание, а поэтому достигли до города Айгуна только 6 октября; пройдя его, в тот же вечер мы были в Благовещенске. Погода в это время стояла хорошая, и я сначала имел намерение продолжать далее мое путешествие на лодках, но должен был оставить его и ждать зимнего пути, по многим причинам, между которыми главная была та, что вскоре ожидали льда. По моим наблюдениям в этой стране в прежних годах первый лед на реке должен был пойти около первых дней октября и лишить меня всякой возможности отправиться на лодках вверх по течению. На этот раз я также не ошибся в моих ожиданиях; первые льдины появились близ Благовещенска 10 октября; в два дня они стали так толсты и шли такою плотною массою, что пароход, стоявший тут на 2 якорях, едва мог устоять против их напора и должен был быть отведен на другое, более безопасное, место. 23 октября выпал в Благовещенске первый снег и, сопровождаемый весьма сильным северо-западным ветром с беспрерывными метелями и вьюгами, шел в течение трех дней. 27 октября наступил большой мороз, а 29-го река стала. Опасность и затруднительность переправы через Амур во время прохода льда несколько дней мешали правильным сношениям Благовещенска с манджурами, живущими на правом берегу реки и, в особенности, с жителями города Айгуна. Эти сношения ведутся между ними с некоторого времени и весьма постоянно: китайские купцы появляются со своими товарами в Благовещенске ежемесячно на одну неделю.