— А баба-то откуда взялась? — мрачно поинтересовался водитель Паша. — По телефону вроде только про мужика говорили…
«Уазик» медленно вкатился на стоянку, прополз почти до самого крыльца, остановился, не заглушая двигателя. В холле супермаркета было пусто. Водитель Паша наклонился вперед, рассматривая первый ряд прилавков, надеясь разглядеть хотя бы одну человеческую фигуру. Менеджера, продавца, охранника, покупателя, хоть кого-то. И… никого не увидел.
— Странно, — пробормотал он. — А где все?
— Найдем. — Борисов приопустил стекло, и в салон полетел сноп мелких брызг. — Может, в кладовки забились. Или еще куда.
— В магазинах не кладовки, а подсобки, — не поворачивая головы, поправил Волков.
— Один хрен. Кладовки, подсобки… Где эта сука?
— А может, это не сука? Может, это кобель? — спросил со своего места Дроздов, щелкая предохранителем автомата.
— Все равно сука, — натянуто-громко ответил Борисов. — Ну что? Работать будем? Или глазки строить?
— Погоди, не торопись. — Паша опустил стекло, высунул в окошко голову, огляделся. — Не видать, — прокомментировал он результаты осмотра. — Может, он… она… Короче, может, удрала уже?
— Да? А где люди тогда? — с сомнением поинтересовался Дроздов.
— Подожди, — пробормотал Журавель. — Паша, вон, рядом с женщиной этой… Что это там такое лежит?
— Где? — Водитель наклонился к стеклу. — А хрен его знает. Тележка, пакеты какие-то… Покупки, наверное.
— Нет, левее.
Волков тоже наклонился вперед и увидел то, о чем говорил сержант. Нечто темное, забрызганное грязью, похожее на пакет или груду тряпья. С такого расстояния и не разобрать.
— А-а-а… — протянул Паша и нажал на газ. — Сейчас, поближе подъеду.
«Уазик» медленно и осторожно покатил вперед, к лежащей женщине, ко второй парковочной площадке, к палаткам, прилепившимся на отшибе, — двум продуктовым и одной «Союзпечати». Витрины всех трех были темны. Парковка располагалась буквой «Г». Женщина лежала аккурат на стыке двух прямых.
Паша нажал на тормоз, приоткрыл дверцу и, наклонившись, ухватил темное нечто, втянул в салон.
— Т-твою мать, — пробормотал он. — Мясо, что ль?..
Он не ошибся. Это был перепачканный грязью, разодранный пакет с внушительным, килограмма на три с половиной, куском телячьей вырезки. Мясо выглядело так, словно его жевали.
— Не нравится мне это, — пробормотал Журавель. — Ой, как не нравится.
— Я чего-то недотумкал, мужики, — пробормотал Паша.
— А чего тут тумкать-то? — подал голос Дроздов. — Эта псина не стала жрать говядину. Видишь, пакет порвала, пожевала мальца, а жрать не стала. Значит, распробовала человечину. Свежей крови попила. Теперь как тигр-людоед будет. «В мире животных» смотрел когда-нибудь?