— Могу, — сказал волк. — Только не знаю, хотите ли вы услышать то, что я могу вам сказать. Похоже, вам хочется услышать то, что милее вашему слуху.
Тамино набрался храбрости и сделал шаг вперед.
— Нет, Танка-Танка, мы хотим знать правду, даже если она будет неприятной. Правда всегда остается правдой, какая бы она ни была.
— Здесь, в Голливуде, вам встретится многое, что на первый взгляд может показаться настоящим. Но это не так. Тут почти все ненастоящее. Включая индейцев. Это простые, обыкновенные люди, которые нарядились как индейцы, выкрасили себе волосы и загримировались под индейцев. Но у них так же мало общего с настоящими индейцами, как у тебя, дорогой пингвин.
Слушая волка, Фердинанд нервно переминался с лапы на лапу и, едва тот закончил свою речь, выпалил:
— Ну и кому все это нужно?
— Это нужно всем. Потому что все любят слушать и смотреть всякие истории, настоящие или выдуманные — неважно. Главное, чтобы они были хорошими. Люди любят такие истории, пожалуй, больше всего. По части выдумок они мастера. Им нравится мечтать, фантазировать, грезить. Ведь не случайно Голливуд называется фабрикой грез. Это фабрика сказок. В том числе и сказок об индейцах. И все, что о них тут рассказывается, — одна сплошная выдумка и ложь.
Тамино чуть не плакал. Неужели он напрасно затеял все это дело?
— Значит, настоящих индейцев не существует в природе? — спросил он, тихонько всхлипнув.
— Почему же, — ответил волк. — Только в прерии теперь ты их не найдешь, потому что их оттуда прогнали. Они живут в специальных поселках, которые называются резервациями.
— И где же мне искать эти резервации? — Тамино не мог больше сдерживаться и залился горючими слезами.
— В Южной Дакоте, — коротко ответил волк. — Это довольно далеко отсюда, но вполне досягаемо. Если только есть желание, — добавил волк, глядя умными глазами на рыдающего Тамино.
— Желание-то есть, — поспешил заверить его Тамино, утирая слезы.
— Ну и хорошо, — сказал волк. — Тогда я провожу тебя туда. Мне больше тут нечего делать. Я давно уже собирался вернуться назад, но что-то удерживало меня от этого шага. Теперь я знаю, что мне нужно было дождаться тебя. Так что всему всегда есть объяснение. Это люди спешат всё приписать случаю, случайности, особенно те, кто не любит думать и ждать. Ладно, пойдем.
Танка-Танка поднялся и собрался идти, но тут ему преградил дорогу Фердинанд.
— Прости меня, Танка-Танка, — сказал он понурившись. — Я вел себя глупо. Вместо того чтобы внимательно выслушать тебя, я все лез со своими замечаниями. Извини, я больше не буду.