А двое других не оставляют его, терпеливо твердят ему, что земля слишком далеко, что он утонет, погибнет в соленой воде от холода, что они не нуждаются в помощи, потому что уверены — смогут спастись собственными силами, но он им необходим, чтобы они смогли достичь берега, так как у него самое острое зрение, а ветер, вот именно ветер, ветер вот-вот поднимется. Исчерпав все свои силы, Ален наконец признается в причине своего безумия.
— Мне необходимо поговорить с Линой Керсоди.
После чего он умолкает, тяжело дыша, как затравленное животное. Ян и Корантен переглядываются, еще колеблясь, освобождать ли его, хотя они и чувствуют, что он пришел в себя. Кризис миновал.
— Наверху зажглась звезда, — говорит юнга. — Ты видишь звезду, Ален Дугэ?
И Ян Кэрэ подтверждает:
— Звезда, предвещающая западный и северо-западный ветер. Он задует нам в спину.
Ян поднимается, а за ним Корантен. Ален Дугэ переворачивается на спину. Его огромное тело сейчас совсем обмякло.
— Я вижу звезду. Что такое со мной произошло?
— Приступ лихорадки. Чересчур перенапрягся. Когда вернешься домой — прямо в постель. Ты навалишь на себя все свободные одеяла, чтобы, пропотев, изгнать из тела холод и усталость. Через два-три дня одеяла вдвое потяжелеют, а ты снова будешь молодцом.
Ян Кэрэ смеется так, как один лишь он умеет смеяться, когда жизнь ему улыбается, и делает он это так часто, как только может.
— Скажи мне, Ян, ведь ты все знаешь, сколько ветвей у этой звезды?
— Их у нее пять, сынок. Столько же, сколько пальцев на руке. И нас здесь тоже пятеро в руках у звезды. Она нас не выпустит.
— Ален Дугэ, — говорит Корантен, — возможно, ты хорошо сделаешь, поделившись с нами теми бедами, которые тебя угнетают. Тогда каждый из нас сможет взять на себя их частицу. И тем не менее мы все станем спокойнее, чем прежде. В команде, если страдает всего лишь один из ее членов, всем другим — не по себе.
Ян Кэрэ поддерживает:
— Скоро у нас будет и питье, и еда и мы сможем вытянуться в постелях. Но ты, Ален Дугэ, ты не обретешь покоя ни за едой, ни во сне. Телесная лихорадка пройдет, но не другая. Смелее! Выбрось за борт то, что тебя угнетает.
Он решается наконец, сын всех Дугэ. После спектакля, который он только что отгрохал и который теперь осознал, лучше уж исповедаться до конца. Ни один из них никогда не проболтается.
— Я выложу ее перед вами, свою беду. И никто из вас не сможет взять на себя ни единой ее частицы. Уже много лет меня тянет к Лине Керсоди, дочери Лик Малегол. Прошло три недели с тех пор, как я предложил ей себя в мужья. Три недели, как я потерял вкус к жизни. Она мне сказала «нет».