а когда Бог с тобой — шизофренией?
Из вопросов моего альтер эго[23].
Я абсолютно счастливый человек! Хемингуэя однажды спросили: что такое счастье?
— Счастье — это крепкое здоровье и слабая память! — последовал ответ писателя.
Вот и я, такой….
Слегка пройдясь по замку с Гошей, добрался до покоев покойного барона, находящихся, на предпоследнем этаже донжона, что было весьма грамотно с его стороны. Бросил сумку в угол и задумался. До относительно безопасной базы, я добрался. Рефлексии по поводу, только что убиенного по моему приказу, я не испытывал. Предаваться метаниям нашего русского «интеллигента», типа что же будет, как же так? Я не стал, чего тут думать? «Померла, так померла»!
Удалось, прямо так скажем на халяву, получить замок, чего уж тут, думать о легитимности[24]. Думать надо о том как улучшить, то что имеешь. И теперь вырвать, у меня мою собственность, можно только с зубами. Это, как если бы вы выиграли машину, а Вася пришел бы к вам с требованием, отдать половину денег на основании того, что вы занимали пятьдесят рублей при покупке билета. Деньги-то вы вернули, но ему-то хочется половину машины. Причем, если бы вы ничего не выиграли, то мысль вернуть вам полтинник, его бы не посетила.
Раздался стук в дверь.
— Кто?
— Я, это — голос Крата.
— Заходи.
— Прикопали, у леса.
— Недовольных не было?
— Нет. Бывший хозяин, отличался буйным нравом, все привыкли. А Смага…, он все равно, начал бы мутить воду, рано или поздно, да и ненадежный он, был. Не переживайте.
— Переживать…? На дурака, ты вроде, не очень похож? И подумав пару секунд произнес: — Теперь ты капитан. И спрашивать, буду с тебя. Кто еще, обитает в замке?
— Управляющий, пять работников, две девки и ключница, (все названия и титулы и пишу в привычной для вас транскрипции, потому что звучат они на русском, дико и непривычно для уха).
— Однако…. И где они, все?
— Спрятались. Кому охота, попасть под горячую руку?
— Какие приказания будут, Ваша милость?
— А не пройти ли, нам в закрома?
— ?? — удивление на его лице, меня весьма позабавило. Ну еще бы, фразу, я произнес по русски, с незабываемой интонацией Остапа Бендера.
— Пошли в оружейку? Кстати, а где покойный, хранил ценности?
— Оружейка, на первом этаже. А ценности там, — он указал в угол.
За гобеленом с изображением сцены охоты, обнаружилась массивная дверца, закрытая на внутренний замок.
— И где ключ? — ответ, я уже примерно знал.
— Барон хранил его на шее…
— Гоша, где ключ? Красивое, незлое железо, на шее того, что был в кольчуге?
Он начал рыться в своей сумке.
— Никому было не надо. Не бросать же хорошее железо, — начал бормотать он, оправдываясь.