Увидев чашеподобные ступни, Вольф тут же догадался об их назначении. Это было одно из приспособлений, с помощью которых животные передвигались по гладкой поверхности, своего рода присоски, или вакуумные прокладки.
— Стойте спокойно, — сказал он остальным. — Нам от него не убежать. Да и в любом случае бежать некуда.
Тварь фыркнула и медленно двинулась к ним. Она выгибала шею вперед и назад, вертела головой во все стороны и часто оглядывалась. Правая передняя и левая задняя ноги одновременно поднялись, чаши на ступнях издали чмокающий звук, и животное сделало шаг. Затем поднялись левая передняя и задняя правая ноги, и все повторилось аналогичным образом. Подойдя ярдов на пятьдесят, тварь остановилась и подняла голову. Из ее пасти вырвался вопль, похожий на крик осла и звук сирены воздушной тревоги. Зверь изогнул шею, уперся нижней челюстью в землю и начал скрести зубами по стекловидному грунту, царапая глянцевую поверхность.
Это движение напомнило Вольфу земного быка, который роет копытами землю. Роберт установил лучемет на половинную мощность, но решил не торопить события. Внезапно существо подняло голову и, завизжав, как раненый кролик, галопом помчалось на людей. Скакало оно сравнительно медленно, так как присоски мешали набрать скорость. Тем не менее людям его бег казался слишком быстрым.
Немного подождав, Вольф убедился, что тварь настроена серьезно. Когда расстояние между ними сократилось до двадцати ярдов, он прицелился туда, где шея переходила в грудь. Бурый мех задымился и почернел. Животное снова завизжало и побежало быстрее. Вольф продолжал разить его лучом. Но, обнаружив, что зубастая голова вот-вот дотянется до них, переключил оружие на максимальную мощность.
Тварь издала последний вопль. Длинные тонкие ноги подогнулись. Чаши копыт присосались к почве, колени раскорячились в разные стороны, и грузное тело мягко опустилось вниз. Шея вытянулась, голова поникла, красно-пурпурный язык вывалился наружу, карие глаза остекленели.
Наступившую тишину разорвал смех Валы:
— Вот наш ужин, завтрак и обед. Причем мясо уже прожарено.
— Если только оно съедобное, — добавил Вольф.
Вала и Теотормон, который сжимал нож пальцами ноги, выбрались из укрытия и отрезали по куску полусгоревшего мяса. Понюхав, Теотормон пробовать его отказался. Роберт осторожно заскользил к ним, но ноги его разъехались в стороны, и он упал набок. Вала и Теотормон, которым удалось добраться до зверя, ни разу не поскользнувшись, расхохотались. Вольф поднялся и продолжил свой путь.
— Если смелых нет, мясо придется пробовать мне, — сказал он. — Возможно, оно и несъедобно, но голосованием этого не решишь.