Я мельком глянул – ключи были от «Триумфа», маленькой и верткой британской машинки. Излюбленная машина для местных плейбоев.
– Как твоя дама, Микеле? Нормально будет, если она поедет на такси, или ты рискуешь потерять ее благорасположение?
– Да пошла она… – выругался здоровяк, растирая запястья, на которых были красные полосы от наручников.
Так-так, интересно…
– Дело твое. Тогда и мы пойдем.
– Куда, мистер Воронцов?
– На выход, куда же еще. Мне не нужны больше здесь драки. Это серьезное мероприятие. Все, пошли. И приведи рубашку в порядок.
Мы вышли из комнаты, которую эти двое все-таки охраняли, я показал им, чтобы и в самом деле шли на посты, делать здесь нечего. Мы же пошли к служебной лестнице, по ней можно было спуститься вниз, к автостоянке и на улицу, где полно такси. Я раздумывал над тем, кто же посмел поднять руку на Микеле Альвари, среднего сына дона Онофрио Альвари, одного из некоронованных королей Нью-Йорка, – видимо, какие-то беспредельщики, возможно, негры. Так получилось, что неподалеку от лестничной клетки, ведущей на служебную лестницу, был еще один выход, для специалистов по клинингу[23], к туалетам. Только поэтому мы и услышали приглушенный крик, который оборвался каким-то глухим хлопком, сильно похожим на тот, с которым захлопывается дверь туалета.
– Мистер Воронцов… – сказал Микеле.
– Я слышал. Держись за мной и не делай глупостей.
Дверь открывается не внутрь, а наружу, к ней пристроен доводчик. Я осторожно открыл ее – и первое, что я увидел, была расшитая золотой нитью дамская сумочка, брошенная на кафельном полу у двери.
Интересно…
Возня была слышна вдалеке, это место не просматривалось от входа. Там были туалетные кабинки, здесь – раковины, зеркала и сушилки для рук. Все новенькое, блестит… Жаль будет, если что…
Так… А этих кто сюда пустил?
Конечно же, это были негры. Кто еще, кроме негров, додумается до такого. После отмены расовых ограничений негры распоясались окончательно, до двух третей мест в учреждениях пробации[24] занимают именно негры; правда, сейчас эта цифра уменьшается с каждым годом – криминальными королями страны все увереннее становятся латиноамериканцы. Но здесь были не латиносы, а именно негры, трое. Довольно прилично одетые, в джинсах, а не в спущенных чуть ли не до колен штанах типа «обосрался и иду»[25], в рубашках, у одного еще жилетка из натуральной кожи поверх рубашки, еще у одного в расстегнутом вороте рубашки видна черная, по горло, водолазка. На всех троих полно золотых украшений – у двоих цепи, еще у двоих проколоты уши и серьги в ушах, а третий держится за свое ухо, и кровь между пальцев видна. Получил по заслугам… нечего женские сережки в уши вдевать. У одного рукава рубашки закатаны и видно золото на руках – массивные золотые часы и браслет. Этими руками он держит девчонку, белую, по виду лет двадцати с небольшим, приличную. Та придушенно трепыхается, но видно, что из последних сил. Употребить ее они еще не успели, но мы появились явно на самом интересном месте.