— Тише-тише… Листик на носу. Просто листик. Желтый. Я сниму.
Не открывая глаз, мягко потянул ящера в сторону.
— Дурища ты, — сказал хрипло. — Как есть маленькая ду…
Поцелуй — долгий, лишающий воли, плавящий что-то такое, что казалось прежде монолитным и вечным, как арктические льды. Губы обветренные, дрожащие… Греть. Опрокинуть ее на подвернутое крыло, дышать запахом мокрых волос, скользить мягким носом по шее, утыкаться в упругую белую грудь. Смотреть, как возвращается на бледные щеки румянец, слушать сбивчивое дыхание. Ощущать при каждом прикосновении к ней то, что он не испытывал уже давным-давно и, казалось, забыл безвозвратно: желание обладать этой хрупкой рыжеволосой женщиной.
Она мурлыкала гортанно, как кошка. Жалась к нему, приникая поцелуями к мягким подкрыльям, пластинам на серебристой груди, широкому носу. Замирала, закрыв глаза, и тихо постанывала, позволяя ему изучать влажным языком ее тело. Где-то на краю сознания билась мысль: держи ящера, Маард, не навреди ей… но до дракона ли сейчас, когда ты сам — шальной, неудержимый зверь, когда молчит твой разум и сердце заходится в безумном ритме, когда весь ты — лишь прикосновения кончиков ее пальцев, жар ее солоноватых губ, бархат податливого нежного живота.
В какой-то момент она отстранилась, выползла из-под крыла и села перед драконом на колени. Раскраснелась, тяжело дыша, глаза восторженные. Что-то изменилось в ней. Словно исчезло то, что мучило — и ничто более не мешает родиться чуду. Настоящему чуду.
— Маард…
Дракон и человек потянулись к ней одновременно. Еще дотронуться, запомнить на вкус гонкую кожу, провести языком между крепких, как наливные яблоки, грудей, носом коснуться гладкой кожи бедер — там, где она особенно нежна…
— Я тебя люблю, Маард.
Нечаянный взгляд вниз, под драконье брюхо, — уши и щеки Тильды вспыхнули багрянцем.
И тут же — холод и брезгливость к самому себе.
«Прочь, ублюдок!»
Волна отвращения к себе переполнила Маарда. Он едва не сотворил непоправимое.
Ящер отшатнулся от девушки. Раскинул крылья, взмыл в небо. Хотелось подняться как можно выше и убить его об валуны. Это так просто. Маард знает, как сгруппировать мышцы зверя, чтобы с одного удара… Стон.
«При чем здесь он, скотина? Он же животное, а ты… Ты тоже животное — только хуже».
Дракон кружил с печальным криком над камнями, рвался, противясь человеческой воле, силясь вернуться. Где-то далеко Маард чувствовал, как горят нестерпимым стыдом щеки. Хотелось разорвать контакт, открыть заветный ящик стола, почувствовать в ладони тяжесть и холод металла, а потом…