Он вышел из безлюдной столовой и пошел в свою комнату.
Возле жилого корпуса Маарда догнала довольная Ингрид. Ее лицо светилось улыбкой — наверное, хорошие новости. Маард воспрял духом. Вот сейчас она скажет, что все не так страшно, что все поправимо…
— Гор, я добилась своего! Котиков не станут усыплять! Их перевезут в Штаты в… — выпалила она.
Надежда погасла.
— Поздравляю. А нас усыпят или тоже в Штаты? — он позволил себе улыбнуться.
Женщина отшатнулась, краска отлила от щек.
— Ты… Ты что такое говоришь?
— То, что думаю, — холодно выговорил Маард, и сам устыдился: зачем он так с ней?
Ведь понимал же, что дамочка хотела его как-то подбодрить, чем-то порадовать. И она ни при чем. Ну не мог он справиться с бессильной злобой. Он злился на нее и ничего не мог поделать, было горько за себя и за ребят. Она молчала, трусиха… До последнего же молчала и ни словцом не обмолвилась! «Непроверенные факты», — вспомнился ее голос. Врет. Ложная информация? Врет — подсказывал опыт. Все она знала. Может быть, надеялась, что ошибалась, а скорее — просто боялась, что не у кого под боком будет спать. Холод разливался внутри.
— Все вы — лживые твари, — отчеканил Маард, глядя в блестящие от слез карие глаза. Повернулся четко, как на плацу, кажется, даже щелкнул каблуками. Постоял секунду и медленно побрел в свою комнату.
Перед сном он запер дверь. Напрасно: Ингрид ночевать не пришла.
«Знал же, — подумал с утра. — Мог бы даже и не закрываться».
За завтраком в столовой народу было куда меньше обычного. Ребята начали разъезжаться. Будто в отпуск. Тот самый, которого так ждал Алекс. Отпуск, из-за которого плакала Грета. Который ему, Маарду, совершенно не был нужен. Здесь и сейчас он был при деле, но крепла уверенность, что за воротами проекта он давно списан. Внесен в списки на демобилизацию, исключен из той жизни, которая так нравилась ему. Усилием воли он погасил наметившуюся истерику. В конце концов, у него есть хорошие друзья, не дадут пропасть.
Занятый своими мыслями, он не заметил, как к столу подошел Поль.
— Привет, — привычно улыбнулся тот. — Не против компании?
Маард кивнул, приглашая: садись, конечно. Поль неуклюже опустился на стул, подвинул к себе тарелку и принялся за еду. Ложка в его руке заметно дрожала.
— Ну что, Маард, ждем лимузин до аэропорта и серебристый самолет?
— С серебристым крылом, — поправил он друга.
Поймав непонимающий взгляд Поля, пояснил:
— Песня такая есть. А там строки: «…и билет на самолет с серебристым крылом, что взлетая, оставляет земле лишь тень…»[21] А так — да. Ты домой, я — на службу.