В кармане запиликал мобильник. Ну конечно, Лелик. Кому же еще быть? Вот тоже напасть, не отвяжешься. Скорее бы уже уехать, забыть и Лелика тоже. Всего недельку осталось потерпеть, а там сядут они с Ксюшей на самолет и улетят в другую жизнь.
– Всего неделя, – проговорила она, как заклинание, и нажала на кнопку. – Ну, чего тебе? Я же говорила, чтобы ты мне не звонил больше.
* * *
Петр Алексеевич пошел проводить нас до крыльца. Стоял, сунув руки в карманы поношенной куртки, смотрел на резво бегущие по небу тучи.
– Смотри-ка, распогодилось. А уж думал, придется грязь месить. У меня группа сегодня в пять часов, – пояснил он. – Общий курс дрессировки, щенки в основном. А тут и солнышко даже проглядывает. Погодка, как по заказу.
Солнышко не просто «проглядывало» – оно пригревало уже совсем по-летнему, словно пытаясь напоследок, под вечер, загладить вину за нудный промозглый день. Мы топтались на невысоком, в две ступеньки, крылечке, не решаясь шагнуть на мокрую, скользкую землю.
– Петр Алексеевич, а какие отношения были у Кузнецова с Рыбкиным?
– Наболтали уже? – Покачал он головой. – Вот народ! Все выложат: и что было, и чего не было.
– Чего не было, можно не рассказывать. А вот, что было, хотелось бы услышать, – не унимался Димыч.
– Да никаких особых отношений не было у них. Сцепились пару раз, так этого у нас сколько угодно. Я тоже с Юркой ругался, бывало. Однажды чуть не подрались. Он мне потом сказал, что по морде не съездил только потому, что я его отца старше буду. Тоже мне, гуманист нашелся! Да я бы его сам отделал, мало не показалось бы. Возраст он мой вспомнил, сопляк! Так что, сложные отношения у Кузнецова были со всеми. Проще сказать, с кем он не ругался. Может, пара человек таких и найдется. А так, всех можно арестовывать. Меня первого – я сколько раз грозился его уволить к чертовой матери.
– А при чем тут «арестовывать»?
– Ну, вы же не просто так про их отношения с Рыбкиным спрашиваете. Вы же думаете, раз они друг друга терпеть не могли, так Коля запросто его убить мог. Тем более, Райс теперь ему достался. Ведь так? А я вам скажу, что ерунда это все. Не мог Коля никого убить. Не такой он человек. Я скорее поверил бы, что Юрка кого-то пришить может. А Рыбкин не такой.
– А какой он, ваш Рыбкин?
Давыдов задумался на секунду и сказал твердо:
– Добрый. Вот какой. Добрый и жалостливый. Бывают, представьте себе, и такие люди. Он, кроме нашего центра, еще во дворце пионеров кружок ведет. С ребятишками возится.
– Что за кружок?
– «Юный кинолог» или что-то вроде этого. Школьники туда со своими мелкими шавочками ходят. Общий курс дрессировки, аджилити, да всякие цирковые номера. Колька им про собак рассказывает, как ухаживать, да как воспитывать. Щенков каких-то вечно пристраивают. Ребятишки его любят, между прочим. Да и не только ребятишки. Светлый он какой-то. Нет в нем злости, что из Юрки лезла. Хотя, тоже бывший спортсмен.