Готель обернулась и увидела Сибиллу в свадебном платье. В платье, которое она сшила ей прошлой осенью в Париже:
- Вы прекрасны, ваше высочество, - улыбнулась Готель и подала подруге руку.
- Должно быть, там уже куча народу, - с натянутой улыбкой произнесла та.
- Всё будет хорошо, моя дорогая, - обняла её Готель.
- Я не знаю, - запаниковала невеста, - возможно, мы не правы, - залепетала она, мотая головой.
- Это нормально, вы просто волнуетесь.
- Это не нормально, это не нормально, - схватила Сибилла за руки подругу, и из её глаз брызнули слезы, - все слишком быстро, все слишком быстро, душенька.
Готель снова обняла Сибиллу за плечи и поцеловала её в волосы, но та никак не желала успокаиваться.
- Бог не простит нам этого, - плакала она.
- Чего не простит? - спросила Готель.
- Грех, - посмотрела на неё распухшими глазами Сибилла.
- Да, Господь же с вами! Какой грех?! - не выдержала Готель.
Сибилла взяла её руку и приложила к своему животу:
- Я ношу его чадо, еще не сочетавшись браком! - зарыдала она и прильнула головой к груди Готель, словно в этот момент ей было необходимо материнское внимание и прощение.
- Кто-то еще знает об этом? - спросила Готель, когда та немного успокоилась.
- Никто, - ответила Сибилла, не поднимая головы.
- Я буду знать, - погладила её Готель, - слышите, ваше высочество?
Сибилла, надрывисто вздыхая, кивнула:
- Спасибо вам, моя дорогая. Спасибо вам, что вы есть, что вы здесь.
- Идемте же, я помогу вам умыться, - ласково сказала Готель и снова взяла Сибиллу за руку.
В который раз удостоверившись, что подвенечное платье сидит идеально, Готель проводила их высочество к экипажу.
- И спасибо вам, моя дорогая, за подарок, - сказала, поднявшись в экипаж, Сибилла, - вы словно стали мне теперь сестрой, - улыбнулась она и дотронулась до мочки уха, где теперь висела небольшая, но очень изящная сережка.
- Вам они очень идут, - ответила Готель.
- Как и вам, моя дорогая, - улыбнулась Сибилла.
Это было лучшее применение, которое Готель нашла для своего самородка - оставить память о посещении Сицилии, о дружбе и прекрасном времени на пороге любви, которое, кто знает, может никогда и не повторится.
Когда Готель подошла к Санта Марии, она уже не была такой тихой и безлюдной, какой казалась раньше. Всё кругом преобразилось. Фасад был наряжен цветами, желтыми и красными лентами, сплетенными воедино. И люди. Множество людей. Безусловно, возглавив Сицилийское королевство и сделав свой флот одним из самых значимых в средиземноморье, Рожер получил признание не только своего народа, но и близлежащих государств, как бы те к нему не относились. А потому, почитающих имя их величества собралось на венчание предостаточно. Настолько, что Готель боялась не протиснуться через всю эту праздную толпу. Но подобравшись немного ближе, она услышала знакомый голос: