Выйдя на берег, девушка надела чистое платье и кинула в воду грязное, но сколько бы она его ни отстирывала, оно оставалось таким же поношенным, и даже в чистом виде отнюдь не радовало глаз. Готель даже удивилась тому, что никогда прежде, не обращала на это внимание. Она отчаянно оттирала манжеты, надеясь придать им свежий вид, полоскала их в воде снова и снова, но скоро потеряла за этим занятием все силы и, упав на колени, горько заплакала. Когда же она успокоилась, то обнаружила, что её платье, кружась по воде, уже плыло вниз по течению.
Наверное, это было странно, что при этом её лицо абсолютно не дрогнуло; она не побежала за ним, и даже не поднялась на ноги; она смотрела ему вслед отрешенно, рассчитывая в уме дорогу и время, необходимое ей на посещение города; она вдруг подумала, что если успеет обернуться, то уже сегодня вечером вернется с новым материалом. Не мешкая ни секунды, она вскочила на ноги и побежала к телеге. Перевернув вверх дном свою соломенную постель, Готель собрала накопленные сбережения и стремглав покинула поляну.
До заката оставалось чуть меньше часа, и девушка со всех ног неслась, то по дороге, то вдоль реки, срезая углы и прыгая через корни деревьев; она практически потеряла дыхание, когда снова попала в Кассель. Город был таким же спокойным, каким его оставили цыгане. Редкие горожане выходили из одних домов, меняли улицы и заходили в другие. Пробежав несколько перекрестков с сумасшедшим взглядом по сторонам, девушка отыскала лавку портного и, вдохнув на пороге немного спокойствия, вошла внутрь.
Над дверью звякнул глухой колокольчик. Сжимая в руке горячие монеты, Готель прильнула к прилавку, на котором один на другом лежали несколько мотков грубой материи, совершенно неопределимого цвета. Из соседней комнаты вышел человек, крупный, в темной тунике, перевязанной на поясе тяжелой веревкой. Его рыжие волосы и брови двигались в неровный такт его нерасторопных шагов. Он грузно прошел вдоль прилавка и встал прямо напротив девушки, бестактно склонившись вперед:
- Что желает юная фройлен?
Юная фройлен была основательно сбита с толку таким поведением, кроме того, она подумала, что еще никогда так близко не видела рыжих бровей.
- Я бы хотела купить материал на платье для воскресного праздника, сеньор, - пролепетала девушка.
Пара рыжих бровей выскочила на лоб, и раздался оглушительный смех:
- Сеньор?! Сеньор, ха-ха! Подобно меня еще не величали, - держался за живот портной, - а вы, похоже, с юга. Сеньорита! Ха-ха!
- Наш табор остановился в предместьях города, - смущенно и тихо ответила девушка.