Петронила улыбнулась, приглашая гостью войти:
- Можно просто "сеньора", я давно сложила с себя королевские полномочия, хотя и слежу за делами сына. И вы, конечно, его непременно увидите, как только он закончит уроки письма.
"Он учится писать, - вздохнула про себя Готель, - уже не плохо". Она готова была уже развернуться в любой момент и вернуться в Париж. Они прошли по коридорам резиденции, как вдруг Готель остановилась:
- Послушайте, сеньора Петронила, возможно, сам Бог послал мне вас, ибо только женщина смогла бы понять то, что я собираюсь вам рассказать.
Они прошли в пустую комнату, где были лишь стол да несколько стульев рядом.
- Должно быть, вы знаете о недавней гибели графа Прованса при осаде Ниццы, - начала Готель.
- Разумеется, это для нас не новость, - ответила Петронила, не торопясь, усаживаясь на стул.
- Разумеется, - согласилась гостья, - и, разумеется, вы также знаете, что единственный ребенок графини - двоюродная сестра вашего сына, Дульса. И я бы не стала тревожить вас своим визитом, если бы была уверена, что ваш сын готов отдать Прованс по женскому наследованию.
- Бросьте, - рассмеялась Петронила, - ей от роду два года. Кто же обручится с розовым младенцем!
- Тулузский граф.
- Раймунд играет всё так же грязно, - уже не смеясь, заключила та, - что же вы хотите за такую новость?
- Я лишь предлагаю расположение церкви за пожертвование, - проговорила Готель.
- Вам не нужны пожертвования. Вас это тоже коснулось. Не так ли, матушка? - иронично заметила Петронила, - но глупым мужчинам не стоит обижать женщин, а потому, - поднялась она с места, - вы получите свои тридцать серебряников.
Скоро стемнело, но король так и не появился. Прогулявшись вдоль набережной, Готель вернулась во дворец, где ей предложили очень уютную комнату. Вечер в Сарагосе был теплым и тихим, и Готель долго не ложилась. Она размышляла о Раймунде и о том, какую партию она подготовила своему обидчику, и что теперь маркизу придется играть теми картами, которые она ему раздала, в игру, которую он уже проиграл.
Едва закрыв глаза, она услышала какой-то шум в коридоре, но лишь она успела зажечь свечу, дверь в её комнату слегка отворилась, и в неё скользнул ребенок. Он прикрыл за собой дверь и затих, вслушиваясь, не преследуют ли его в коридоре чьи-то шаги. Готель водила в воздухе свечой, пытаясь разглядеть своего ночного визитера.
- Вы очень красивая, - отозвался мальчик.
- Ваше величество? - решила уточнить та.
- Да, матушка.
Мальчик стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу, не желая покидать комнату, при этом, не зная, как себя вести дальше. Готель поправила на себе ночную рубашку: