— Планкет? И он не их?.. — Смысл сообщенного сестрой стал доходить до Салли, лицо ее сморщилось. — Ральф лгал мне, — прошептала она. — Нет… теперь это не имеет значения. Ребенка больше нет. Нет внука для его родителей, чтобы… чтобы… — Ее глаза наполнились слезами.
У Клэр защемило сердце. Салли была так уверена, что, когда родится ребенок, родители Ральфа простят сына за брак с никому не известной австралийкой и воссоединятся с ним: ради внука примут его жену в семью. Даже, возможно, помогут сыну встать на ноги…
Но теперь выяснилось, что нет никаких родителей, нет прекрасного дома в Беркшире, нет любящих родственников в Англии.
Салли подняла на сестру печальные, полные слез глаза.
— Почему он не доверился мне? Ни его прошлое, ни семья, ни то, кто его мать, не имели для меня никакого значения. И ты же не можешь винить его за то, что он хотел сменить имя Планкет на Бэннистер. — Слабая улыбка мелькнула на ее губах и пропала. — Но почему он лгал мне? Зачем ему надо было казаться лучше, чем он есть?
— Дорогая, ты должна постараться забыть его. Он никогда не изменится. Такие мужчины, как он, никогда не меняются. А сейчас, пожалуйста, постарайся уснуть. Я начну разбирать твои вещи. Послезавтра мы едем в Янгалу. — Клэр увидела, что Салли открыла рот, и со вздохом добавила: — Мы оставим адрес на почте. Если Ральф вернется и захочет найти тебя, он узнает, где ты находишься.
Клэр всем сердцем надеялась, что Ральф Бэннистер… или Планкет… исчез из их жизни навсегда.
С нее достаточно собственных проблем.
Два дня спустя в Мельбурн приехал рыжеволосый Митч, помощник управляющего, чтобы отвезти всю компанию на ферму.
Когда японский джип Митча вывернул через открытые ворота с надписью «Янгала» на частную дорогу, Эдам заметил:
— Ну вот, приехали. Природа явно ожила после весенних дождей. Все выглядит отлично.
В голосе Эдама слышалось одобрение и даже легкое удивление, словно он в глубине души ожидал, что все здесь в его отсутствие придет в упадок.
На взгляд Клэр, об Янгале можно было сказать все что угодно, только не «запущенная». Под ярким октябрьским солнцем до самого горизонта тянулись холмы, поросшие ярко-зеленым кустарником и травами; проволочные и дощатые загородки казались совершенно новыми; овцы, пасущиеся на склонах, — упитанными и ухоженными. Среди степенных родителей резвились белоснежные ягнята.
Впереди показались жилые и служебные постройки, полускрытые эвкалиптами и соснами.
Эдам бегло комментировал:
— Наш новый сарай для стрижки овец, обработки и хранения шерсти… ангар с техникой… старый сарай. Сейчас мы используем его как мастерскую… общежитие сельхозрабочих… коттедж Митча… А теперь приготовьтесь… — Эдам сделал эффектную паузу, оглянулся через плечо на Клэр и Салли, сидевших на заднем сиденье рядом с Джейми, спавшим в автомобильном детском креслице у окна, — перед вами — главный дом.