Но на этот раз все совсем по-другому. Эдам Тэйт в отличие от Найджела не притворяется, что любит ее. И она ясно дала ему понять, что не ждет от него романтической любви.
Если держать чувства под контролем, держать в узде свое сердце, то на тебя не обрушатся новые страдания.
А значит… не о чем беспокоиться.
Совсем не о чем.
Пролетела неделя, затем другая. Все дни были так заполнены, Клэр так сильно уставала, что едва ли у нее оставалось время на размышления… И это, вероятно, к лучшему. Маленький Джейми, любопытный и подвижный, требовал ежесекундного внимания, где бы он ни находился: в доме или в неогороженном саду.
Да и Салли, все еще вялой и подавленной, требовалось не меньше внимания и заботы.
Клэр пыталась занять Салли простейшими домашними делами, надеясь, что это поможет сестре чувствовать себя полезной, а заодно облегчить ей, Клэр, жизнь… но Салли или засыпала посреди работы, или просто сидела, тупо уставившись в пространство… словно ждала, что появится Ральф и скажет: все случившееся было ужасной ошибкой.
Эдам большую часть времени проводил на скотном дворе или объезжал свои земли на мотоцикле или фургончике. Он редко возвращался домой к ленчу. Захватывал с собой сандвич или обедал вместе с Митчем и остальными работниками.
Раз или два в неделю Клэр и Салли ездили в Гамильтон, ближайший большой город, за провизией и всем необходимым. Обычно они брали с собой Джейми, хотя иногда Эдам, к полному восторгу сына, предлагал сам присмотреть за ним в Янгале.
— Твой сын обожает тебя, — сказала однажды Клэр, заметив, как сияют глаза Джейми, игравшего с отцом. Она надеялась, что Эдам признает свою любовь к мальчику… докажет, что его сердце не совсем умерло… Но Эдам отделался сдержанным замечанием.
— Джейми обожал бы каждого, кто позволил бы ему гоняться за ягнятами, или открывать ворота, или залезать на трактор, — лениво протянул он, надвигая на глаза шляпу с широкими опущенными полями. Чтобы защитить глаза от солнца? Или спрятать их от любопытствующих? Лицо Эдама уже сильно загорело на ослепительном австралийском солнце, сделав Эдама еще более сексуальным, еще более красивым. — Он наслаждается жизнью в Янгале.
— Да, — согласилась Клэр, подавив вздох. Мать Эдама говорила, что сердце ее сына мертво. Кажется, она права.
Большинство вечеров, если только он не уезжал в соседние городки или в Мельбурн, Эдам проводил дома. Иногда он оставался на ночь в Мельбурне, в бывшем доме Салли, теперь принадлежавшем ему. Правда, он сказал ее сестре, что она может по-прежнему считать дом своей собственностью. Мебель Салли все еще оставалась там.