— Знаешь, какая скорость?
— Какая?
— Семьдесят.
— Ничего.
— А сейчас?
— Ну, какая?
— Сто, честное слово!
— Медаль выдать за это! — развеселился Каримчик.
Майор усмехнулся.
— Зато тебе не видать медали.
— Почему? — спросил Каримчик.
— А тройку в своем дневнике забыл?
— Какую тройку?
— По арифметике.
— Так я ее исправил.
— Но ведь была тройка.
— Исправил! — упрямо повторил Каримчик.
У меня тоже была тройка в дневнике, и я стал допытываться:
— Правда, если у школьника есть тройка, ему не дадут медаль?
— Какую медаль? — не понял майор.
— Ну, медаль…
— За учебу, что ли?
— При чем тут учеба, — сказал Каримчик отцу.
— Пионеры совершают подвиг. Так может быть?
— Какой же подвиг можно совершить с тройкой? — усмехнулся майор.
Ефрейтор Алиев переключил скорость и с пониманием подмигнул мне.
— Ничего, ребята, совершайте подвиг. У меня в штабе писарь знакомый.
Я сразу успокоился.
С обеих сторон к дороге подступали хлопковые поля. Земля была черная и дымилась. Это трактора оставляли за собой след.
Я закрыл глаза. Теперь это были уже не трактора, а танки.
Машину подбросило. Я открыл глаза. Замелькали переплеты железного моста. Под ним была речка, из которой всю воду словно выпили.
И опять — ноля. Осенью они будут белые. Это я хорошо знал. Мы сюда приезжали собирать хлопок.
Потом зарябил ветвями яблоневый сад. И сразу за ним — вишневый. Зелень уже просматривалась.
А вот еще мост. Бежал по донышку тоненький ручеек. С гор, наверно. Они маячили вдали. Такие высокие и могучие…
Я знал, что скоро все реки разбухнут, потому что в горах тают снега.
Вот интересно, если снежные барсы тоже растают!
Почему есть снежные барсы, а снежных слонов нет?..
Я размечтался, а газик тем временем взобрался на перевал.
Здесь было холодно. Хорошо, что я надел куртку. И кожаную кепку с черным козырьком. У Каримчика такой кепки не было. Зато у него была пыжиковая шапка. Не знаю, что лучше. Наверно, все-таки кепка: в ней не так жарко.
Газик побежал под уклон.
Динга перевалилась в мою сторону, и теперь я мог болтать только одной ногой.
Я погладил Дингу и спросил:
— Чья она?
Ефрейтор Алиев сказал, что это овчарка его друга Пулата Шакирова. Он был с ней на окружных соревнованиях. Динга заработала еще одну золотую медаль, и Пулата, в порядке поощрения, отправили в Москву.
— Того самого Пулата? — заинтересовался майор.
— Так точно.
— А я хотел наших ребят с ним познакомить.
— Ну, мы это сделаем, — ответил Алиев.
Газик спустился в долину. Здесь было гораздо теплее, чем по ту сторону перевала. Нас встретили совсем зеленые чинары.
Уж какие другие деревья, а чинары я всегда различу. В нашем дворе стоит чинара. Ей, говорят, пятьсот лет. Мы беремся вшестером за руки, но не можем ее обхватить.