— Понятно, — кивнул император и нежно обнял своего сына. — Не беспокойся, любимая. То, что создано одним человеком, вполне может быть уничтожено другим.
— Ты идешь на войну? — с тревогой и ужасом спросила богиня, глядя в глаза своего императора.
— У меня нет иного выхода, Рада, — прошептал он, прижимаясь своим лбом ко лбу жены. — Если я вступлю в бой, то потеряю душу, но если не сделаю этого, то лишусь всех вас. Погибнет не только империя, но и мой народ. А больше всего я переживаю за тебя с сыном. Дарайский король не оставит вас в живых. А этого я не могу допустить. Я люблю тебя и маленького Аттала, люблю больше всего на свете.
— Я тоже люблю тебя, мой император, — прошептала Верлерадия, сдерживая слезы в глазах. — Знай: те, кто лишен души, не могут войти в священную рощу, а я не могу ее покинуть. Но я всегда буду с тобой, а ты будешь в моем сердце.
— Я велю построить высокий дворец на опушке леса, — вздохнул император. — Оттуда я смогу видеть тебя. А сейчас мне пора идти. Если б ты знала, как я хочу остаться. Но, видно, такова судьба мужчин — жертвовать всем: жизнью, душой, любовью ради защиты семьи и империи. И мне не избегнуть платы.
— Иди, мой император. — Верлерадия ласково заправила ему за ухо прядь выбившихся волос и погладила пальцами по щеке. — Я буду ждать тебя, каким бы ты ни вернулся.
Император поцеловал жену, обнял сына, затем взял в руки щит и направился прочь из рощи. У края поляны он не сдержался, в последний раз взглянул он на своих любимых и поспешно скрылся.
Из хроник летописцев империи Ромей
Огнем и мечом прошлись по миру войска ланов, и вспомнили соседи, что такое страх, но было поздно. Вода в реках стала красной от пролитой крови, и не щадили разъяренные варвары ни детей, ни женщин, ни стариков. И только волки выли, справляя кровавый пир в опустевших городах и весях уничтоженных стран. А впереди безжалостного воинства шел император Аларих по прозвищу Стальная Хватка, и пусты были его глаза, холодно взирающие на творящийся по его приказу ужас.
А когда не осталось в напавших на него странах никого живого, повернул он назад и вновь воссел на резном престоле империи Великой Степи. И не было более подле него милосердной богини. Не мог более император входить в священную рощу, затворившуюся для него из-за пролитой крови. Но велел он построить рядом со святым местом дивный дворец и каждый день любовался ею с балкона…
Долго правил Аларих Первый, а когда почувствовал, что силы его иссякают, передал престол свой сыну Атталу. А сам вошел в священную рощу и, ступив на благословенную землю, упал наземь и умер. Говорят, что тогда рядом с ним в последний раз появилась в земном обличье всемилостивейшая богиня и, подняв его тело на руки, унесла в глубь священного леса. Ибо даже самые страшные злодеи, коим и был Аларих, раскаявшись, достойны прощения.