Они вернулись к реке, и Петр опять погнал бат вверх по течению. Плыли долго, поочередно меняясь у шеста, пока речушка не превратилась а совсем крошечный ручей. Здесь сопки раздвинулись, и они оказались в широкой котловине, по дну которой были раскиданы блюдца озер, заросших по берегам камышом и осокой. Озера кишели дичью.
Петр вытащил бат на берег и вытер тыльной стороной ладони обильный пот на лбу.
— Пошли! — коротко скомандовал он.
Иван тронулся за ним, полной грудью вдыхая вечернюю прохладу, налитую запахами цветущих трав и земляной сыростью. Если бы не комары, тучей висевшие над головой, нещадно жалившие лицо и руки, вечер был бы совсем хорош.
Уже в сумерках достигли они берега нужного озерка, и Иван услышал скрипучие трубы невидимых гусей, галдевших где-то за стеной высокого, в рост человека, камыша и столь же буйной осоки.
Петр привел Ивана к длинному, крытому травой шалашу с навешенными у обоих выходов дверьми, сплетенными из лозняка.
— Твой? — спросил Иван.
— Мой, — подтвердил Петр.
— А двое дверей к чему?
— Там узнаешь. Перекусить пора.
Они сели на сухую колоду, брошенную у шалаша, и развязали суму со снедью, навалились на отварную рыбу с диким чесноком, именуемым по-местному черемшой.
Между тем небо совсем потемнело, и дорожка от месяца на озере стала ярче, тяжелее. Казалось, там, на ленивых мелких волнах, блещут серебристые слитки, выпавшие в воду из опрокинутой лодки с сокровищами. Голоса гусей на озере зазвучали глуше и ленивее. Чувствовалось, что они готовятся ко сну, отяжелев от усталости и сытости. У гусей настала пора линьки, и можно было не опасаться, что они улетят на ночлег на другое озеро.
Выждав, когда месяц спрятался за тучи и над озером легла сплошная темень, Петр развязал котомку и протянул Ивану что-то белое.
— Надень поверх кафтана.
Иван ощутил в руке суровую ткань.
— Что это?
— Да я стащил у моей жинки пару ночных рубах, — рассмеялся Петр. — Хватится — намылит мне шею.
— Сдурел ты, что ли? Не буду я напяливать бабью одежду.
— Надевай, так надо. И не ори. Гуси уплывут от берега.
Петр почти силой натянул на Ивана рубаху, и они стали спускаться к озеру.
— Сейчас мы гусям покажемся и обратно подниматься наверх будем, — шепотом заговорил Петр. — Ты держись все время за мной и не суетись, не делай резких движений, чтоб гусей не испугать. Они пойдут за нами как миленькие.
Отводя руками мокрый от росы камыш и осоку, Иван пробирался вслед за Петром к воде. Вот под ногами захлюпало, и он разглядел черную гладь озера, а совсем близко от берега белыми пятнами выделялись гуси. Встревоженные шумом в камышах, они загалдели и поплыли прочь. Но едва Петр вышел к самой воде, как гуси снова потянулись к берегу. Подождав, когда они подплыли совсем близко, Петр повернулся спиной к озеру и полез обратно на берег. Шел он медленно, слегка присев и переваливаясь, словно старый гусак. Иван, дыша ему в затылок, старался повторять все движения брата. А сзади за ними покорно тащились гуси.