Но чем больше он говорит, тем яростнее возражает ему Данилка. Приходится снова и снова повторять самые убедительные слова.
— Мы оба с тобой коммунисты, — говорит Семенов. — Оба не раз рисковали головой ради общего дела.
— Если потребуется, я и сейчас жизни не пожалею.
— Знаю. Вот поэтому и хочу, чтобы ты понял меня. Выхода нет. Это неизбежность…
— Не тяни! — перебивает его Чирков. — Это я уже слышал. Я требую, чтобы дело было передано в высшую инстанцию!
— Ты как считаешь: пока будет разбираться высшая инстанция, бандиты обождут? Каждую минуту может вспыхнуть мятеж. И все из-за тебя.
— Зря стараешься, комбриг. Хочешь, чтобы погладили тебя по головке, облегчили душу? На сознательность бьешь? Думаешь, что Чирков сам подпишет себе приговор? Нет, не жди, не дождешься. Только помяни мое слово: за все еще ответишь, Чиркова тебе не простят.
Семенов побледнел, встал. Разговор окончен.
Поздним вечером, после того как Чиркова увели, в избу к Семенову постучали. Вошел начальник боевого участка Мельников, возбужденный, взволнованный. Семенов еще не спал, снова и снова припоминая свой разговор с Чирковым. Он обрадовался приходу товарища: было перед кем излить душу. Но Мельников первый начал разговор: — Неладное мы затеваем, комбриг. Семенов выжидательно уставился на Мельникова. Он знал, что Мельников говорит мало, предпочитает молчать, но если уж говорит, то слов на ветер не бросает. Мельников любил не торопясь, обстоятельно все обдумать, прежде чем высказать свое мнение. Но, высказав, уже твердо стоял на своем.
На заседании ревкома Мельников не присутствовал и о сути споров, разгоревшихся там, узнал со стороны. Поначалу и он соглашался с обвинениями, предъявленными Чиркову. Но, зная, кто хочет его смерти, внутренне сопротивлялся требованиям этих людей.
— Если ты считаешь, что одна жертва успокоит мятежников, значит, не так уж велика опасность восстания. Значит, достаточно им почувствовать нашу твердость, и они отступят. Не раздуваем ли мы размеры опасности? Подумай, комбриг. Иногда достаточно протянуть палец, чтобы отхватили руку. Отдашь Чиркова — только масла в огонь подольешь. Надо обезвредить главарей, сеющих смуту, а не идти у них на поводу.
— Прямолинейно рассуждаешь, Мельников. Плохой ты политик. — Семенов овладел собой и покровительственно поглядывал на хмуро слушающего его начальника боевого участка. — Нужно любыми средствами избежать конфликта. Не найдем мы общего языка с крестьянами — революции конец. Дальнейшего напряжения войны мы не вынесем.
— Верно, нужно идти в союзе с крестьянами. Только не могу понять, при чем тут Чирков? Забили тебе мозги, комбриг. Я тебе вот что скажу. — Мельников встал, надел шапку. — Красивыми словами не оправдаешься. Ты по-простому, по-нашему посмотри. Зря губишь человека.