— Сережа, помощник капитана с одного судна, приволок… Мы видимся иногда… знаешь, как он наших девчат здешних называет? Интерзолушками. Потому что после чудного бала любви оказываемся, хе-хе, возле керосиновой плиты и мусорницы с тараканами...
— А я бы сравнила нас с ласточками.
— Это почему? «Ласточка с весною в сени к нам летит», что ли?
— Ласточки делают гнезда не из веток, как другие птицы, а, считай, из грязи — глины да земли, смешанных со слюной, и не на деревьях, а прикрепляют куда угодно: к балконам, карнизам. Они способны вывести и воспитать потомство практически в любых условиях. Вот только в клетке жить не могут…
— Ага, к тому же ласточки — хорошие летуньи, — хихикает Лидка. — Глянь, куда мы с тобой залетели… Э-эх, иногда и сама поверить не могу!..
История Лиды, рассказанная в книжном магазине на улице Энрамада
Мне, знаешь, еще в Союзена месте не сиделось. В белокаменной училась, а работать где только не довелось. «Ты как сорная трава, — говорила мать, — везде приживешься». Специальность у меня для Кубы самая, хе-хе, «подходящая»: техникум пушнины и меха, позже институт закончила на товароведа по тому же профилю. С красным дипломом, прошу учесть! Первая практика в Ставропольском крае, в заготконторе. Время шерсти. Чабаны привозят по двенадцать тонн. «Уть, понимаешь» — это мы директора конторы так прозвали, любимое его выражение, — воровал безбожно, посадили его в восьмидесятом; но я была ему благодарна за то, что гонял меня на Невинномысскую фабрику первичной обработки шерсти наблюдать за качеством. А я по жизни очень любопытная. Потом, ох, как пригодилось!
Распределили меня в Калининградскую область, в самый отстающий район. За два года вывела свою заготконтору в передовые. Из Москвы специально приезжали опыт перенимать.
— Вот так белоруска! Ну и молодец! Как тебе удалось?
— Пропагандой среди местного населения, — отвечаю.
А какое там население? Воры да алкаши. На самом деле придумала я вот что. Навела контакты с литовцами из соседних областей. Сырье они мне везли за милую душу: сдал пятнадцать тонн картошки — получи справку на «жигуль». Но по закону сдатчик должен жить в нашем районе. Я находила в деревне дедушку: «Деда, на твое имя оформляю контракт. Вот тебе двести рублей». Старичок, божий одуванчик, руки мне целовал. Рисковала, конечно. Или вот еще: торгуют грузины помидорами. «Мальчики, хотите японский магнитофон, кожаное пальто?» Весь свой товар они мне оптом сбывали, дешевле, конечно, зато деньги сразу плюс дефицит-с. Контора вверх пошла — объявились завистники. А как же! Заведующая отделом из облпотребсоюза Филатова всех моих сдатчиков лично объездила. Никто, слава богу, не раскололся. А меня пригласили работать в облисполком старшим инспектором по качеству. Филатовой я, кстати, отомстила: проехала по всем ее заготконторам — я ж эту фисгармонию изнутри знаю! — нашла массу нарушений. Так ей, говорили, прямо в кабинете плохо с сердцем сделалось. А не рой другому яму!