Случилось так, что в своих одиноких прогулках по городу я однажды случайно оказалась в необыкновенном месте. Это был Свято-Воскресенский собор, — я ступила за железную ограду, и знакомое лишь по книгам ощущение настоящего охватило меня. Я полюбила ходить туда: там я могла отдохнуть от нудной муштры, надоевших домашних скандалов, вечного лицемерия взрослых — и однажды, из сострадания, что ли, взяла с собой девочку из параллельного класса. Она и рассказала все учителям. Потом я стояла на мосту между старым и новым городом; в старом цвел куполами собор, в новом гнездилась моя школа, — глядела сквозь закипающие слезы на черную ощеренную Березину, трудно освобождавшуюся ото льда. «Социализм или смерть!» — лозунг оказался вовсе не предложенным мне свободным выбором, это была жестко заданная формула: или ты с нами, или тебя нет. Конечно, ты где-то там есть, с киркой или метлой, объяснила учительница, но о том, чтобы реализоваться, можешь забыть. На том мосту я взвесила каждую часть альтернативы и отклонила обе. Я выбрала третий компонент, который в формуле отсутствовал: жизнь.
Барочная витая решетка с тихим жужжанием отъезжает в сторону. Пунцовые соцветия азалий нацелены на меня в упор, словно бессонно-бдительные звезды моей Родины, — здесь я на ее территории. Довольно крупная ящерка нахально перебегает мне дорогу. Что ж, скоро выяснится, хорошая ли это примета.
Вице-консул СССР в Сантьяго-де-Куба Дмитрий Владимирович долго рассматривает мой заграничный паспорт, горделиво украшенный двумя визами: кубинской — на постоянное место жительства, и советской — на три месяца, — рассматривает с легким отвращением, как будто жирную ящерицу. Даже золотой зуб у него во рту излучает холод.
— Ну и что? Срок вашей частной поездки истек. Почему вы до сих пор здесь?
— А где же мне быть?
— Как это где? — деланно удивляется дипломат. — В СССР, конечно.
— И что, разрешите спросить, мне там делать?
— Как это — что?! Ожидать разрешения советской стороны на постоянное проживание на Кубе.
— Разрешение есть. Это кубинская виза на ПМЖ запоздала, она догнала меня в Одессе, за час до отправления корабля, — а без этой визы меня не могли выпустить из страны иначе, чем в гости на три месяца. И вы это хорошо знаете.
— Однако ответ на наш запрос, действительно ли вам разрешен выезд из СССР на постоянное место жительства, до сих пор не получен. Так что поезжайте домой и ждите.
— Но ведь логичней подождать здесь, не правда ли?
— Но ваши три месяца истекли!
Мы оба прекрасно понимаем, что это игра, и я не могу отказать себе в удовольствии чуть подковырнуть чужую маску за отклеившийся краешек.