Чтобы доказать Виде свою исключительность, господин доктор отечески погладил двумя пальцами её грудь, посмеиваясь громким отрывистым смехом.
— Ну, Вида-ханум, как поживают ваши уважаемые родители?
Несчастная Вида поняла, что, если она немедленно не оборвёт этого человека, расспросы о здоровье будут длиться без конца и ей не дождаться момента, когда доктор наконец приступит к делу, ради которого она пришла. Поэтому она сочла нужным перевести разговор на интересующую её тему:
— Господин доктор, может быть, я разденусь и вы осмотрите меня?
Доктор окинул взором неприглядную фигуру Виды. Прежде всего ему бросились в глаза её брови, лицо, худая шея, выступающий кадык, опущенные плечи, маленькие груди, тонкая талия, тощие икры ног, и он, словно мясник оценивающий взглядом барана, прежде чем купить его, сделал соответствующую оценку Виды и с полным безразличием сказал:
— Нет, не надо, не торопитесь, у вас ещё достаточно времени.
Затем, указав рукой на операционный стол, стоявший под лампой и накрытый белой простынёй, небрежным тоном добавил:
— Впрочем, пока вы будете раздеваться, мы можем с вами обо всём договориться.
— О чём же мы должны договориться?
— О плате за операцию.
— Но ведь мы уже договорились.
— С кем?
— С господином доктором Мехди Атешем, заведующим лечебным отделением больницы Рази.
— С каким доктором?
— С вашим ассистентом, доктором Мехди Атешем.
— А, понятно. Та договорённость, которая у меня с ним имеется, касается бедняков и тех несчастных, которые обращаются в его больницу, но не девушек из аристократических семей.
— Но господин доктор нам сказал, что он уполномочен вами договариваться о стоимости операции и расходах на лечение.
— Ханум, я ведь вам уже говорил, что вас это не касается. Вы, слава богу, обладаете состоянием, иностранной валютой, можете платить девизами[98]. Господин Эхтеладж, директор Национального банка, поддерживает вашу семью, она располагает тысячью различных кредитов, и у вас, конечно, нет никаких оснований платить тот пониженный гонорар, который доктор Мехди Атеш уполномочен устанавливать от моего имени для бедняков, обращающихся в лечебницу.
— Значит, вы не принимаете тех условий, о которых мы с ним договорились, и надо договариваться лично с вами?
— Ну конечно же. А о чём вы договорились с ним?
— Сирус должен заплатить тридцать тысяч туманов вам и три тысячи маклерских самому доктору Мехди Атешу.
— Ну, с этими тремя тысячами риалов вы можете распрощаться.
— То есть как это?
— Доктор Мехди Атеш не такой человек, чтобы вернуть обратно деньги даже в случае, если сделка не состоится. Он ведь сын ахунда. Деньги, данные по обету, принадлежат молящемуся!