Скрывая в жизни всё, особенно свои чувства, эти господа держат в тайне и свои любовные похождения. Многие из них живут двойной жизнью: одна открыта для всех, другая тайная. Пока они живут, о их личной жизни никто ничего не знает, но, когда кого-нибудь из них настигает смерть, выясняется, что у него где-то есть сиге, постоянная жена и ещё две-три женщины, от которых в разных концах города или страны бегает несколько незаконнорождённых детей, вдруг объявивших себя наследниками.
Связи масонов с людьми крайне ограниченны и всегда преследуют корыстные цели. Если они обратились к кому-то, значит, они в нём нуждаются. К ним же обращаться бесполезно: они встречают неприветливо, и просителю приходится быстро ретироваться. Они избегают принимать у себя даже родственников и близких знакомых, зато у каждого есть закадычный друг — заместитель министра, начальник канцелярии или председатель кабинета, с которым он встречается и устраивает различные политические сделки.
Все эти герои когда-то учились в школе, но никогда не отличались большими способностями и сообразительностью. Самый большой талант их заключался в умении зубрить. Жонглирование книжными фразами и формулами считалось неотъемлемым качеством каждого учёного мужа. Пустое фразёрство, бесконечно длинные речи без единой мысли, звонкие фразы, иногда пересыпанные плохими стихами, — вот всё, чем отличались они от простых смертных. Как правило, они цитируют каких-то неизвестных писателей и поэтов, и главным образом почему-то американских.
Эти существа представляют собой настоящую коллекцию самых заурядных личностей. Никогда среди них не было видного учёного, деятеля искусства, художника, музыканта, певца или танцора. Они славятся тем, что умеют писать бессодержательные статьи и читать банальные стихи. Так как они насквозь пропитаны низменным «комплексом» и им обязательно хочется числиться в учёных, они питают страстную любовь к пухлым дипломам, званиям, привилегиям. С тех пор как погоня за званием «доктор» и «инженер» превратилась у нас в эпидемию, они стали пользоваться именно этими званиями вместо позорных титулов времён каджаров.
Есть ещё одна странность у больших и малых руководителей этой братии. Они так коверкают язык, что невозможно понять смысл их речи. Можно подумать, они годами трудились над тем, чтобы сделать язык не средством выражения мысли, а средством скрыть мысль, дать возможность каждому понимать их по-своему, подобно волшебному поэту Хафизу, в стихах которого любой человек находит сокровенное движение своей души