Между прочим, Мешхеди Мохаммед Голи был довольно ценным творением города богомольцев и как бы дополнял и завершал собой галерею, состоящую из господина Тейэби, известного судьи Ахмада Бехина и старой Хавы Солтан. Его личность как бы завершала этот блестящий ансамбль, создавая впечатление, будто город богомольцев способен выводить только подобные феномены, что именно этим он и славен, так же как Тебриз славится бережливостью и предприимчивостью населения, Исфахан — ловкостью и верностью, Казвин — простотой, Мазандеран — доверчивостью, Кашан — трусливостью, Кум — алчностью, Хорасан — горделивостью. Свойства, присущие жителям этих городов с давних пор, отмечены ещё в древ-, них книгах.
Компания господина доктора Тейэби Йезди представляет собой замечательную коллекцию экспонатов города богомольцев, и если бы доктор Тейэби составил из них труппу и давал цирковые представления в столицах Европы, он наверняка заработал бы больше, чем на своём политическом базаре.
У Мешхеди Мохаммеда Голи есть ещё одно ценное качество: в особо горячие дни, когда аппарат господина доктора Тейэби работает на полную мощность, когда происходят решающие схватки в борьбе за новое правительство, он так чувствует пульс жизни своего хозяина, что раньше всех знает, кто и когда придёт к господину Тейэби, сколько просидит и когда уйдёт. Он стал в этих делах настолько опытным, что словно нюхом чует высокого гостя и в момент, когда тот подходит к двери, поднимается со своего места и идёт открыть ему.
Войдя в дом, человек попадает в небольшую квадратную переднюю, куда выходят три двери. Комната справа — кабинет господина доктора Тейэби. В этой комнате господина Тейэби называют просто «доктор». Когда в ней никого нет, она запирается на надёжный замок, а единственный ключ кладётся в жилетный карман господина доктора. Дверь напротив входной ведёт в узкую клетушку, зажатую между двумя другими комнатами. В ней помещается господин Ахмад Бехин вместе со своей простотой, молчаливостью, послушанием, смирением и скрытностью. С левой стороны — комната ожидания для именитых и уважаемых политических деятелей Тегерана. Здесь царствует Мешхеди Мохаммед Голи.
Позади этих трёх комнат небольшой и плохонький дворик — владения Хавы Солтан, неотъемлемой части и ангела милосердия этого дома. Пожалуй, здесь особенно применимы стихи Фирдоуси:
Женщина — это в доме несчастье,
Но без женщины нет ни дома, ни счастья.
Хава Солтан — ей уже перевалило за шестьдесят — старая, злоязычная, своенравная женщина, изводящая даже своего дорогого двоюродного брата. Она буквально измучила жителей всего квартала. Все считают её отвратительной и распутной бабой, но для мужчин этого дома она добрая волшебница. На её обязанности лежит приготовление пищи, стирка, уборка дома. Но, кроме того, она, и только она в этом доме, суёт свой нос в каждую щёлочку и даёт волю своему языку. Ведь ни от господина доктора, ни от господина Бехина, и тем более от Мешхеди Мохаммеда Голи в течение целого года никто не услышит и звука. И если бы в этой тихой обители не шумела Хава Солтан, потрясая стены, не давая покоя соседям, мог ли бы кто-нибудь догадаться, что там есть жизнь? Если бы в часы досуга Хава Солтан не заглядывала в приоткрытую дверь или замочную скважину, не прислушивалась к тому, о чём говорят в комнате, во дворе, вряд ли была бы разница между этим домом и кладбищем.