Но, несмотря на величайшую осторожность, которую проявляет в своей деятельности господин доктор, на все его старания предотвратить появление его имени в газетах, меджлисе или на устах людей, злонамеренным лицам иногда всё же удаётся узнать тайну и предать её гласности. И всё это благодаря непутёвой и глупой Хаве Солтан.
Если есть в народе выражение: «Ворота и калитку можно закрыть, но рот человека — нельзя», то оно имеет в виду шестидесятилетних, выживших из ума женщин, и в первую очередь Хаву Солтан. Известно, что каждая женщина чем-то может завораживать мужчин. Седая, сгорбившаяся, с высохшей шеей и лицом, покрытыми глубокими морщинами и пятнами, с кривыми ногами и впалой грудью, она способна своим отвратительным языком занимать только мастеровых и лавочников. Когда господин доктор отправляется в меджлис или в посольство, Мешхеди Мохаммед Голи бывает свободен; в это время он делает покупки, торгуется с лавочниками. Но, когда встречи и переговоры господина доктора с политическими деятелями происходят дома, может ли бедный Мешхеди Мохаммед Голи, который должен дежурить у входа, встречая и провожая гостей, может ли он отвлекаться на что-нибудь другое? Естественно, в эти решающие для истории Ирана дни хозяйственные обязанности целиком падают на плечи Хавы Солтан.
В такие дни Хава Солтан берёт старую, изодранную корзинку, которую следовало бы выбросить ещё сорок лет назад, в день приезда из города богомольцев, отправляется купить на два риала[43] луку, один сир[44] брынзы или полкилограмма бобов и полбутылки керосина и пропадает на два-три часа. Иногда сам уважаемый служитель иранского правосудия господин Ахмад Бехин вынужден накидывать поверх рубахи и кальсон выцветшее, залатанное и засаленное аба, вытканное сорок лет назад, и, проявляя величайшую осторожность, чтобы, не дай бог, не разгневать эту сварливую бабу и не оказаться опозоренным, идти за ней и уговорами и ласками возвращать её домой. Есть женщины, которые не тяготятся своей неграмотностью и невежеством, не стыдятся своего дурного поведения, женщины, вся жизнь которых подчинена лишь одному стремлению всё знать, всё предвидеть, раскрыть и рассказать другим чужие тайны. Хотя Хава Солтан и происходит из Йезда и ей уже перевалило за шестьдесят, хотя лавочники квартала Сарчашме говорят о ней, что старуха, мол, одной ногой уже стоит в могиле, она всё же принадлежит к категории этих женщин.
Самое большое наслаждение она испытывает тогда, когда в её беззубый рот попадает ложка рисового киселя или мороженого. в переулке есть лавочка Плешивого Аббаса, известного своим кривлянием на весь квартал. Этот говорящий уголёк, шут гороховый, который может околпачить само небо, зимой торгует рисовым киселём, за порцию которого берёт один риал, кладя туда рисовой муки, молока и сахара не более как на полриала, а летом продаёт мороженое, наживаясь на каждой порции вдвое. Как только Хава Солтан с древней корзиной, сохранившейся со времён всемирного потопа, выходит из дому, Аббас, глядя на неё своими огромными навыкате глазами и подняв широкие дугообразные брови, зазывает её к себе. Несколькими слащавыми и высокопарными фразами или шуточками он прежде всего выуживает у неё два-три риала, завязанных в платке, а затем умело выпытывает о вещах, не подлежащих огласке.