— Прекрасно! Какое наслаждение иметь дело с понятливым человеком! Стало быть, здесь мы можем быть спокойны?
— Конечно. Если бы мы не разбирались в таких делах, мы бы за них не брались. Нельзя, едучи на верблюде думать, что ты можешь спрятаться.
— Да, опять чуть не забыл. Самая большая голова всё ещё находится под одеялом — мы не решили основной вопрос.
— Вы говорите о высших сферах?
— Люблю догадливых людей.
— Клянусь богом, это очень трудное дело!
— Придётся что-нибудь придумать. Вчера вечером я дал категорическое обещание.
— Горбан, уж слишком они алчны, а при нашем безденежье что я могу сделать? Разве только скорее выяснить, что хочет мистер Гес, и пойти ему навстречу. Если от этого дела нам перепадёт хоть шай, я готов от всей души.
— Дорогой мой, к этому делу нужно отнестись со всей серьёзностью. У них ведь тоже расходы. Хажир избаловал их, они стали такими жадными, что лишили нас и сна, и пищи. Идёшь налево — нехорошо, направо свернёшь — опять-таки неладно. Сколько раз они напоминали мне об этом. Кого бы я ни встретил: военного или штатского, мусульманина или неверного, соотечественника или иностранца, — все передают мне напоминания от них. Ради бога, спасите меня от этих господ!
— Клянусь вам, сейчас у нас нет выхода. Машалла, вы сами мастер выбираться из беды, дайте мне какой-нибудь разумный совет, и я его выполню. Единственное, что могу предложить я сам, — это пустить в ход деньги, предназначенные на перевозку останков[66].
— Да помилует бог вашего отца, теперь я могу вздохнуть свободно. Это большое дело. Сделайте его — и велик аллах! Кстати, пора принять меры, чтобы перестали шуметь о создании всяких там организаций.
— Ну, это уже совсем не под силу вашему покорному слуге.
— Да что вы! Подкиньте что-нибудь журналистам. Бросьте им кость — и всё сразу кончится.
— Ничего другого не придумаешь, но и это в вашей власти. Надо позаботиться, чтобы начальником управления пропаганды стал понятливый человек, который газетной бумагой, объявлениями, змеиным ядом и ещё чем угодно смог бы заполнить брешь.
— Пожалуй, для этого подошёл бы тот парень, зороастриец.
— Что вы, что вы! Этот парень одурачит хоть само небо. Да будет вам известно, что даже южные наши друзья не верят ему, опасаясь, что он при первой же возможности обманет их.
— Ну и что же?
— Не доверяя ему, они могут и в нас начать сомневаться.
— Пожалуй, вы правы.
— В таком случае, может быть, подумать о другой кандидатуре?
— Клянусь, ваш покорный слуга не против, но боюсь, что в конце концов нам всё равно придётся обратиться к этому болтливому шарлатану — зороастрийцу. Кстати, вы ведь знаете, что он хорошо зарекомендовал себя в верхах и они поддерживают его. Взвалим всю ответственность на них — если он и обманет, мы будем чисты.