Перед тем как ехать на станцию, Легостаев побывал в отряде. Орленко сказал ему, что все офицеры выехали на заставы в связи с осложнившейся обстановкой и что, собственно, выступать не перед кем.
— Может, задержитесь денька на три? — попробовал уговорить его Орленко.
Легостаев сказал в ответ, что остаться не сможет, билеты на ночной поезд в кармане и что, по всему видать, не за горами горячие схватки, по всей вероятности, жарче, чем в Испании.
— За сына не беспокойтесь, — сказал на прощание Орленко. — Мировой парень, надежный.
— Спасибо, — сказал Легостаев.
Обратный путь до Москвы показался Легостаеву вечностью. И когда ранним солнечным утром поезд плавно подошел к перрону Белорусского вокзала, он облегченно вздохнул.
«Куда же теперь? — растерянно подумал он, сразу же поняв, насколько обманчиво это облегчение. — Домой — там хоть в петлю. К братьям художникам? А кому нужен мрачный, нагоняющий тоску неудачник? А что, если махнуть на Казанский, и — прямехонько в Тюмень, к Ирине? — Легостаев усмехнулся: — Ну и авантюрист же ты, братец, чистейшей воды авантюрист…»
Так и не решив, куда ему ехать, Легостаев вышел на привокзальную площадь. Неподалеку от остановки такси к нему подошли два человека в темных плащах. Один из них негромко спросил:
— Афанасий Клементьевич? Легостаев? Прошу в машину, поедете с нами.
— В чем дело? — удивился Легостаев. — Я вас не знаю.
— Зато мы вас знаем, — вежливо и спокойно сказал человек в плаще и показал Легостаеву удостоверение сотрудника НКВД.
— Ну что ж, — пожал плечами Легостаев и сел в черную «эмку», застывшую у тротуара.
В начале июня Ярославе переслали роскошно изданную книгу Двингера «И бог молчит?.. Отчет и призыв». В свое время она уже читала ее. Герой романа, молодой немец, сын крупного фабриканта, разуверившись в Гитлере, решил уехать в Советский Союз. Однако вскоре он приходит к выводу, что совершил ошибку, и возвращается с повинной на родину. Обращаясь на границе к германскому пограничнику, он произносит покаянные слова: «Арестуйте и накажите меня — я был коммунистом!».
С каждой страницы двингеровского творения несло антисоветским смрадом. Автор пытался внушить немецкому обывателю, что большевики не умеют и не могут править страной, что без капиталистов на заводах ржавеют станки, без помещиков поля зарастают чертополохом, а интеллигенты скудеют умом и с вожделением вспоминают о добром старом времени.
Собственно, все это нисколько не удивляло Ярославу, ибо было совершенно бессмысленно ожидать от Двингера чего-либо другого. Да и не содержание книги интересовало ее сейчас.