Много раз громыхала входная дверь.
Наконец, рядом старушечий голос пробормотал:
– Суки старые.
Каптерку открыли, поставили еще ведро, высморкались, погасили свет, прошагали к выходу. Грохнула дверь, что-то позвенело. Наступила тишина.
Костя вышел из укрытия, прошел к лестнице и спустился.
В физзале было темно, но не тьма. Справа в громадные окна светили дворовые фонари, а слева из-за парчовой шторы пробивался луч.
Костя отодвинул штору. Слева и справа две двери в «ложи». В «общей» горел свет.
Костя подкрался и глянул в замочную скважину – старую, большую.
В «ложе» было пятеро: трое Катиных парней и два шкета из вестибюля.
Парни развалились на диванчике. Один шкет держал перед ними свечку, другой стоял на четвереньках. На спине у него был расстелен платочек с очень знакомыми пирожками. Парни курили, кушали и запивали из пивных баночек.
Костя минут десять слушал чавканье и горловое пение-кривляние, потом вышел в зал и поднялся на первый этаж.
В углу у лестничного марша находилась еще дверь. Помещеньице за ней Костю интересовало. По логике оно не могло быть ни административным, ни учебным. На прочих висели старые таблички, а тут белел свежий листок с невинной надписью от руки: «Научно-технический кабинет».
У Кости был складной нож «викторинокс» для полярников, включавший всё. Имелись даже крошечная лупа, капсула с моточком бечевки и крючок, похожий на иглу, какой древние египтяне вынимали из мертвецов мозг перед бальзамировкой.
Но замок был скромно прост. Костя вставил лезвие викторинокса в замочный паз и надавил на дверную
ручку. Язычок под ножом подался, ручка внутри щелкнула, дверь открылась. Костя вошел в клетушку с окном. В углу помещался стеллаж с книгами, в другом – столик. На столике сейфик и сложенная карта. Сейфик был заперт. Костя развернул карту. На плане Москвы отчеркнуто Митино и по всей митинской территории проставлены фломастером крестики. Костя посмотрел на стеллаж. Ровными сплошными рядами стояли новенькие, пахнущие типографией черные книги с золотым тиснением на переплете: Хаббард, Хаббард, Хаббард.
«Всюду жизнь, – думал Костя. – И, куда ни ступишь, – скрытая».
Ушинскую он спросил про комнатку с Хаббардом напрямую. Не скрыл, что посетил «научный кабинет».
Костя ожидал нотацию. Но Ушинская стала равнодушной. Ласковых слов больше не употребляла. Отвечала из-под палки. «Подсобка? Я не в курсе. Ну да, правда, сдаю. Кому? Я не в курсе. Ну да, да, сайентологам».
Добрячка с изнанки была, как обычно, недоброй.
– А зачем им школа?
– Я не в курсе.
– Может, просто помещение поскромней?