Мисс Лайза Пирсен оказалась привлекательной, жизнерадостной брюнеткой с потрясающим чувством юмора, вполне равноценным потрясающей же фигуре. И Майклу пришлось весьма строго напомнить себе о данной клятве. Честолюбивая выпускница колледжа, она явно дала ему понять, что, перед тем как уехать в Нью-Йорк в поисках счастья, не прочь завести легкий роман. Но он уже покончил со всем этим…
Майкл жил один в доме, явно предназначенном для семейной жизни, но когда друзья отпускали на его счет шуточки, только добродушно улыбался и подшучивал над этим обстоятельством вместе с ними. Он любил свой дом, давший ему ощущение стабильности и постоянства, столь необходимые после всех разочарований и невзгод детства.
Зная, что в таком состоянии все равно не уснет, Майкл остановил машину и, горестно улыбаясь, пошел вдоль берега, по самой его кромке. В его ушах до сих пор звучало гневное обвинение, брошенное Венди в его адрес. Если бы только она знала! Никогда со времен буйной юности он не испытывал такого неистового приступа желания.
Стоя там, у двери гостиничного номера и целуя ее, Майкл мысленно уже снимал с нее одежду, ласкал гладкую, бархатистую кожу. Он ощущал дрожь нежного тела под своими ладонями, наполненными теплыми, мягкими выпуклостями ее грудей. Дивился контрасту между их белоснежной шелковистостью и розово-коричневыми окружностями с торчащими на них тугими сосками. Чувствовал, как она, закрыв глаза, ластится к нему всем телом, все с большим пылом отдается его рукам и губам, в то время как он дает полную волю своему желанию ласкать ее, пробовать на вкус сладость ее тела.
Майкл во всех подробностях представлял себе, как бы все это было. Как вскрикнула бы она от восторга, когда, поцеловав дрожащее, нежное горло и двинувшись ниже, к белоснежным окружностям грудей, он достиг бы наконец напрягшегося, крепкого соска и охватил своим жадным, горячим ртом, при этом сам ощущая себя в плену нестерпимого желания. Да, он уже не помнил, когда в последний раз испытывал такую сильную, чувственную… и эмоциональную тоже… страсть к женщине.
Был даже момент — после того как он, отпустив Венди и заглянув ей в глаза, за яростью оскорбленной гордости увидел в них недоумение и обиду, — когда ему пришлось собрать все свои силы, чтобы не шагнуть ей навстречу и вновь не заключить ее в свои объятия. Если бы он это сделал…
Если бы он это сделал, сейчас его тело не ныло бы так, что ему приходилось стискивать зубы от боли. Но быть мужчиной означает нечто гораздо большее, чем просто удовлетворять свои плотские желания. Гораздо большее, пусть даже Венди Нортон так не думает.