— Нет, мисс, ничего неприятного. Завещание представлено и в свое время будет утверждено. Но у меня есть некоторые соображения, есть два-три вопроса к вам, на которые лучше отвечать не торопясь, обдуманно. Леди Ноуллз еще не уехала?
— Она в Ноуле. Но пока не вернулась с прогулки.
— Я рад, что она здесь. Я думаю, у нее здравый взгляд на вещи. И женщины скорее поймут друг друга. Что касается меня, мой долг — высказать вам мои соображения и предложить, в случае вашего согласия, свои услуги в устройстве дела иным образом. Ведь вы не знаете вашего дядю, как говорили недавно?
— Нет, я никогда не видела его.
— Вам понятно намерение вашего покойного отца, назначившего мистера Сайласа Руфина вашим опекуном?
— Я думаю, мой покойный отец желал показать, сколь высоко оценивает дядину пригодность к такого рода ответственности.
— Совершенно верно, но характер опеки в данном случае необычен.
— Не понимаю вас.
— Если вы умираете, не достигнув двадцати одного года, все ваше состояние переходит к нему — вам ясно? Пока же он держит вас под своей опекой — вы живете в его доме под его наблюдением и под его властью. Думаю, теперь вам все ясно. Когда ваш отец читал проект завещания, я высказался против этого распоряжения, мне оно не понравилось. А вам?
Я молчала — не уверенная, что правильно поняла доктора.
— И чем больше я думаю об этом распоряжении, тем меньше оно мне нравится, мисс, — произнес доктор ровным, жестким голосом.
— Господи милосердный! Не хотите же вы сказать, доктор Брайерли, что под крышей моего дяди я буду в меньшей безопасности, чем была бы у лорда-канцлера? — воскликнула я, прямо глядя доктору в глаза.
— Но разве вы не понимаете, мисс, что он окажется в сложном положении, — несколько поколебавшись, сказал доктор в ответ.
— Допустим, он так не думает. Думай он так, он отклонил бы ответственность.
— Верно, но он не сделал этого. Вот письмо, — доктор показал письмо, — где он официально выражает согласие принять опекунство над вами. Считаю, до его сведения следовало бы довести, что он поступает неделикатно, учитывая все обстоятельства. Вам ведь известно, мисс, что о вашем дяде, мистере Сайласе Руфине, шла дурная молва?
— В связи… — начала я.
— В связи со смертью мистера Чарка в Бартраме-Хо.
— Да, мне известно об этом, — сказала я, пугаясь слишком уверенного тона доктора.
— Мы, конечно, обязаны считать, что говорили без оснований, но многие думают совершенно иначе.
— Возможно, доктор Брайерли, именно по этой причине мой дорогой отец назначил его моим опекуном.
— Несомненно, мисс. Ради того, чтобы очистить его от подозрений.