Я ощутил, что он испытывает странное чувство – смесь зависти, ревности и благодарности. Видимо, и к самому Макбрайту, и к лихорадке: первый его породил, вторая расчистила дорогу к самостоятельности и власти.
– Зачем его понесло в ЮАР?
– Хотел пересечь пустыню Калахари. Один, пешком… Свалился на последних километрах.
– Давно это было?
– Три года назад. Фатальная неожиданность! Он был здоров, как лось, и не назначил преемника. Могли быть большие склоки в Эм-эй-си, а всякая склока – потеря влияния и денег. Поэтому решили, что Джеффри Коэн-старший совсем не умирал. Так оно и есть, не правда ли?
– Решили? – Купаясь в эоитных токах, я неторопливо шагал по застывшей лаве. – Кто уполномочен решать, Джеф? И сколько вас, наследников Макбрайта? Вряд ли вы один… Меж вами объявили конкурс?
В ответ – ни слова; видимо, тема была болезненной. Но острый импульс раздражения и страха, который докатился до меня, прозрачно намекал о справедливости догадки. Или существовало несколько клонов, или оставили клетки про запас… Что бы ни приключилось с э т и м Макбрайтом, я мог когда-нибудь встретить другого, полного сил, энергии и жажды власти. Возможно, не с арбалетом, буравившим мне спину, а с лазерным ружьем… В каком-то смысле это уменьшало грех, который я намеревался совершить. Впрочем, оставим эту заботу Вселенскому Духу; бывало, люди умирали в центре эоита, бывало, получали откровения, менявшие их жизнь и судьбу
Мы отшагали с километр, когда Макбрайт остановился и завертел головой.
– Что это, приятель? Там, впереди? Море? Откуда здесь море?
– Не море, – возразил Сиад, всматриваясь в серо-коричневую каменистую поверхность. – Здание. Учебный центр в Иллинойсе. А рядом – тренировочный плац.
Начались галлюцинации, понял я. В активной зоне эоита видения приходят каждому, а кроме того, бывают всплески неуправляемой активности и нарушение координации движений. Дальнейшие симптомы таковы: внезапная усталость и сонливость, провалы в памяти и амнезия. Все это связано с мозгом, и потому Сиад – будь он хоть трижды из органопланта – тут преимуществ не имел. Что, кстати, подтверждало его человеческую сущность.
– Идите, не обращайте внимания, – сказал я. – Это мираж. В конце концов, мы в аномальной зоне… Должны тут быть какие-то сюрпризы или нет?
– Вы тоже что-то видите?
– Конечно. Райский сад и Еву, которая срывает яблоко.
Мы двинулись дальше. С каждым шагом поток живой энергии бил сильнее, захлестывая нас, и я представлял, что ощущают мои спутники. Кроме иллюзий и фантомов – нервный подъем, который охватывает в толпе, в огромном скопище людей, одушевленных какой-то дикой мыслью: то ли кого-то громить, то ли кому-то поклоняться, молить о чем-то или жечь, крушить, бесчинствовать. Стадный инстинкт, одна из древних человеческих эмоций… В более строгой терминологии, принятой на Уренире, я называю это явление ментальным резонансом. Мы как бы попали в незримую толпу, чудовищную, миллиардную; нет людей, но есть их мысли, переживания и чувства, весь спектр ментальных излучений, который эоитное зеркало концентрирует и отправляет в космические бездны. К Вселенскому Духу, на Страшный суд…