Питт надвинул маску на глаза, тихо присвистнул самому себе и еще раз взглянул на воду. Она бурлила возле платформы уже не так быстро — Ганн снизил скорость Первой Попытки до трех узлов — достаточно медленно, решил Питт, чтобы нырнуть ногами вперед. Он повернул голову и пристально посмотрел вперед на приближающуюся в море точку, куда он нырнет в следующий момент.
Почти в то же самое мгновение Ганн взглянул на показания фазометра и в последний раз на скалистый берег. Его рука медленно поднялась, поискала язычок рынды, нашла его, остановилась, затем сильно дернула за него. Металлический звук разорвал горячий полуденный воздух и понесся по морской глади к прибрежной каменной стене, вернувшись отзвуком эха назад, к кораблю.
Питт, балансируя на краю платформы, не стал дожидаться эха. Крепко прижав одной рукой маску к лицу и сжимая другой подводное ружье, он прыгнул.
Тысячи сверкающих на солнце бриллиантовых капелек поднялись в воздух. Сразу же после того, как водная гладь сомкнулась над его головой, Питт стал погружаться и работал ластами так быстро, как будто вращалось в полную мощность гребное колесо старого парохода на реке Миссисипи. Через пять секунд, проплыв около пяти метров, он оглянулся назад и посмотрел на темный контур удаляющегося корабельного корпуса. Вращающиеся двойные лопасти гребных винтов казались устрашающе близкими. Их гудящий шум распространялся под водой со скоростью до полутора тысяч метров в секунду, кроме того, эффект от преломления света под водой увеличивал их сверкающие лопасти почти на четверть.
Сжав зубами загубник регулятора, Питт перевернулся и посмотрел в направлении удаляющегося корабля, чтобы увидеть, как прыгнули остальные. Слава богу, они все были здесь, в одном месте. Найт, Томас, Спенсер и Герсон, все в одной группе, совсем недалеко. Только Вудсон усиленно работал ластами, он висел в воде метрах в трех над остальными.
Видимость была прекрасной. Длинные пурпурные щупальца осьминога были ясно различимы в двадцати пяти метрах. Парочка уродливых рыб-драконов медленно проплывала у самого дна, их яркие голубовато-желтые бесчешуйчатые тела были украшены сверху колючими шипами. Это был сказочный мир, мир безмолвия, заполненный загадочными созданиями и украшенный таким разнообразием форм и оттенков цветов, которые не поддаются человеческому описанию. Это был также таинственный и опасный мир, который, начиная от убийственных зубов акулы и до смертельного яда невинно выглядящей рыбы-зебры, представлял из себя захватывающее сочетание вечной красоты и постоянного риска.