С захватом очередного города мятежники давали телеграммы сообщникам с заранее условленным, стандартным текстом – «
Всеспокойно. Никаких новостей».
Утром 19 июля к мятежникам присоединились гарнизоны Канарских островов. Восставшие захватили столицу архипелага – безмятежный курортный Лас-Пальмас. Провинциальный губернатор сдался. Из Лас-Пальмаса Франко передал по радио короткий манифест, составленный в пафосно-патриотических, но крайне уклончивых выражениях. В нем ничего не говорилось о планируемой диктатуре, заканчивался он вполне демократическим лозунгом, неожиданным в устах кадрового военного: «Свобода, равенство и братство».
Днем 18 июля в Сеуте восставшие приступили к посадке Иностранного легиона на суда. Эсминец «Чуррука», экипаж которого не подозревал о мятеже, уже перевез через Гибралтарский пролив одно подразделение легиона в морские ворота Южной Испании – Кадикс.
Высадка мятежников в Кадиксе означала, что восстание стало распространяться по метрополии. Перед ними лежала густонаселенная плодородная Андалузия.
В Мадриде Кирога и его министры, извещенные республиканцами Мелильи о восстании, были уверены, что имеют дело с новой «санкурхиадой». Главных врагов они по-прежнему видели в монархистах и фалангистах. Поэтому военное министерство ограничилось тем, что послало из портов Андалузии к берегам Марокко часть военного флота и авиации. Кораблям и самолетам приказано было бомбардировать и блокировать мятежные гавани.
По приказу из Мадрида звено правительственных самолетов совершило 18 июля налет на захваченный Тетуан. Операция была плохо подготовлена и вызвала жертвы среди гражданских лиц. Восставшие обвинили Республику в зверствах и пообещали действовать аналогично. Это обещание было выполнено…
Премьер-министр между тем шутил с собравшимися в своей приемной военными и штатскими насчет восстания в далекой Африке («
кажется, заяц наконец выскочил») и вторично отклонил требование крайне левых вооружить народ. «
Каждый вручивший оружие рабочим будет расстрелян», – твердо заявил глава правительства. Сходным образом были настроены и все провинциальные губернаторы и муниципальные деятели.
Даже когда гарнизон мятежников окружал муниципалитет или резиденцию губернатора в очередном городе, внутри здания правительства рассуждали по-гамлетовски: «
Если не вооружить народ, что станет с Республикой? Но если его вооружить, как потом удержать его в узде?»
Первая сводка войны, которой суждено было бушевать три года и покрыть страну могилами, была передана по мадридскому радио утром 18 июля. Она шла после сводки погоды и была короткой, иронической и успокаивающей: